Мифология советского космоса. Вячеслав Герович

12. Вспоминание чего-либо, в сущности, идентично созданию нового оригинального воспоминания. «Вспоминание – это своего рода восприятие», утверждают психологи, «и каждый контекст будет менять природу того, что вспоминается»13. Как следствие, мы на самом деле не помним исходное событие; мы помним только наше последнее вспоминание этого события. Чем больше мы занимаемся воспоминаниями, чем чаще вспоминаем что-то, тем больше мы воссоздаем и меняем это воспоминание, уходя все дальше и дальше от исходного события.

      Согласно школе «нарративной психологии», в формировании личности существенную роль играет объединение отдельных воспоминаний в связный нарратив, который придает смысл событиям прошлого14. По словам невролога Оливера Сакса, «любой из нас имеет свою историю, свое внутреннее повествование, непрерывность и смысл которого составляют основу нашей жизни. Можно утверждать, что мы постоянно выстраиваем и проживаем такой „нарратив“, что личность есть не что иное, как внутреннее повествование»15. Когда личность в настоящем создает и искажает свои воспоминания прошлого, сама подверженность этих воспоминаний искажениям служит определенной цели – учредить преемственность между личностью в настоящем и в прошлом. Литературовед Пол Икин утверждал, что память индивида «не только буквально необходима для конституирования идентичности, но и играет решающую роль, постоянно пересматривая и редактируя вспоминаемое прошлое, чтобы соответствовать потребностям и требованиям личности, которой индивид стал в настоящем, каким бы оно ни было»16.

      Мы суть то, что мы помним, и это одинаково верно для индивидов и обществ17. Понятие коллективной памяти, введенное французским социологом Морисом Хальбваксом, подчеркивает, что индивидуальные воспоминания укоренены в социальном взаимодействии. Используя понятия коллективной памяти и социальной памяти, культурная история опирается на метафору общества как вспоминающего субъекта. Этот субъект конструирует свою идентичность на основе коллективных актов памяти и может пережить психологическую «травму», глубоко искажающую коллективные воспоминания18. Коллективная память – культурно санкционируемые и публично разделяемые индивидами представления о прошлом – формирует социальные идентичности и поставляет нарративы, при помощи которых индивиды публично описывают свои личности, вспоминают прошлое и интерпретируют настоящее19.

      Применение конструктивистской модели индивидуальной памяти к истории культуры влечет за собой глубокие последствия. Подобно индивидуальной памяти, коллективная память постоянно пересоздается, исходные воспоминания при этом заменяются их более поздними версиями. Так культурная история становится самореференциальной: она питается собой и вспоминает собственные воспоминания. Чем больше определенное общество или группа занимается

13

Rosenfeld I. The Invention of Memory: A New View of the Brain. New York: Basic Books, 1988.

14

См.: Bruner J. S. Autobiography and Self // Acts of Meaning. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1990. P. 99–138; Neisser U., Fivush R. (eds) The Remembering Self: Construction and Accuracy in the Self-Narrative. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 1994.

15

Сакс О. Человек, который принял жену за шляпу, и другие истории из врачебной практики. СПб.: Science Press, 2006. С. 152.

16

Eakin P. J. Autobiography, Identity, and the Fictions of Memory // Memory, Brain, and Belief / D. L. Schacter, E. Scarry (eds). Cambridge, MA: Harvard University Press, 2000. P. 293–294. О «синдроме ложной памяти» как механизме адаптации см.: The Seven Sins of Memory: How the Mind Forgets and Remembers. New York: Houghton Mifflin, 2001.

17

О недавних попытках собрать специалистов по когнитивной психологии, психопатологии, психиатрии, нейробиологии, социальной психологии, социологии и истории, чтобы обсудить феномен памяти с разных дисциплинарных точек зрения, см. академический журнал «Memory Studies», а также: Butler T. (ed.) Memory: History, Culture and the Mind. Oxford, UK: Blackwell, 1989.

18

См. свежие работы по коллективной памяти в социальной и культурной истории: Confino A., Fritzsche P. (eds) The Work of Memory: New Directions in the Study of German Society and Culture. Urbana: University of Illinois Press, 2002; Connerton P. How Societies Remember. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 1989; Gillis J. R. (ed.) Commemorations: The Politics of National Identity. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1994; Nora P. (ed.) Realms of Memory: Rethinking the French Past. 3 vols / Translated from the French L. D. Kritzman. New York: Columbia University Press, 1996–1998; Idem. (ed.) Rethinking France: Les Lieux de mémoire. 2 vols / Translated from the French D. P. Jordan. Chicago: University of Chicago Press, 2001–2006; Нора П. Франция – память. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 1999; Olick J. The Politics of Regret: On Collective Memory and Historical Responsibility. New York: Routledge, 2007; Idem. (ed.) States of Memory: Continuities, Conflicts, and Transformations in National Retrospection. Durham, NC: Duke University Press, 2003; Zerubavel E. Time Maps: Collective Memory and the Social Shape of the Past. Chicago: University of Chicago Press, 2003. Среди работ, посвященных «травматичным» событиям в американской исторической памяти: Linenthal E. T., Engelhardt T. (eds) History Wars: The Enola Gay and Other Battles for the American Past. New York: Metropolitan Books, 1996; Linenthal E. T. The Unfinished Bombing: Oklahoma City in American Memory. Oxford, UK: Oxford University Press, 2001; Rosenberg E. S. A Date Which Will Live: Pearl Harbor in American Memory. Durham, NC: Duke University Press, 2003.

19

В данной книге «коллективная память» понимается и как набор культурных норм, регулирующий практики сохранения и передачи памяти, и как корпус текстов и других видов символической репрезентации, которые конкретная культура производит, опираясь на эти нормы. Самые авторитетные тексты функционируют как воплощения «главного нарратива» и устанавливают действующие нормы для более широкого дискурса вспоминания. Термин «коллективная память» при этом не подразумевает однообразия индивидуальных воспоминаний или монолитности культуры. Разные группы в рамках более широкого общества могут иметь разные коллективные воспоминания, которые подкрепляют групповые идентичности, а собственные нарративы этих групп могут вступать в конфликт с «главным нарративом», преобладающим в культуре в целом.