Вика навлекла желание. Красный Мечтатель. Наталья Кайак

Затем сцена сменилась, когда женщина стала зачитывать следующее письмо из стопки. В итоге зрителям показали небольшую часть жизни, которая, на радость Вики, имела счастливый конец.

      После короткого перерыва, во время которого на сцене погас свет, он снова зажёгся ярко, осветив кресло с помощью единственного прожектора. На этот раз в нём сидела девушка. Ей было около двадцати лет. Медленно и плавно яркий свет начинал тускнеть, оставляя на сцене освещение, попадавшее через деревянные окна в комнату, где находилась девушка. С улыбкой на лице она не спеша рассматривала фотографии, находившиеся в альбоме. Зрители не видели, что на них было изображено. Но как только её внимание задержалось на каком-то одном снимке, на соседней сцене раздался слабый треск, напоминавший шум костра. Золотые огоньки стали кружиться в чёрной тьме, постепенно образуя языки пламени. В темноте начинали вырисовываться силуэты людей. Вика оказалась права, когда предположила, что зрителям будет представлена сцена «у костра», – возможно, где-нибудь в летнем лагере. Три девушки были одеты в цветастые платья, два молодых парня были облачены в лёгкие хлопковые рубашки и короткие шорты. Дружная компания весело обсуждала, как им всем в скором времени предстоит отправиться на учебную практику. Выглядели они, как студенты, наверное, это была их встреча, перед тем как они разъедутся в разные уголки страны. Одно место выглядело пустующим. Но через несколько секунд пламя осветило ещё одного участника прощальной «вечеринки». Широкоплечий парень с неряшливо уложенными волосами, одетый в льняную рубашку и светлые брюки, держал в руках немного потрёпанную гитару. Юноши и девушки взглянули на своего друга, когда тот провёл пальцами по струнам. Вика смотрела заворожено на сцену, казалось, что на несколько секунд она даже забыла дышать. Освещённый тёплым светом костра, парень аккомпанировал себе, исполняя на гитаре задушевную мелодию. Чарующий голос разносился по всему залу, друзья присоединились и принялись подпевать. На сцене происходило волшебное представление. Но затем голоса плавно становились тише, а мягкое пламя костра, словно оно было ещё одним участником встречи, в ритм мелодии стало угасать. Тишина пришла одновременно с вернувшейся непроглядной темнотой.

      Следующие несколько представлений были довольно печальными. Во время чтения фронтовых писем, Вика почувствовала, как по щекам потекли слёзы. Поланий предложил ей странную салфетку в форме треугольника. Она смотрела на друга в недоумении, но тот подсказал, что нужно приложить предмет к переносице. Салфетка сработала, насморк прекратился, а слёзы и так высохли.

      После этого последовала история, которая вызвала у Вики неприятное чувство. Несмотря на то, что актёрская игра была достойна бурных оваций, сюжет оставил необъяснимое ощущение незаконченности, – кем бы ни был автор, должно быть, его что-то терзало. Вика предположила, что женщина, вспоминавшая своё детство в закрытом городе, хотела поделиться своей болью, но, казалось, её история ещё не была завершена, словно ей хотелось