Желание тьмы. Под масками. Алина Князева

мог остаться жив?

      – Логически – мог. Но его выживание было риском для всех нас. Линктон был… слишком импульсивным. И не самым сильным эмоционально. Из него легко могли бы выбить информацию немагическими пытками. Так что я сделал всё, чтобы о свойствах сохранения воспоминаний в Омуте памяти он не узнал.

      «Значит, человеческая жизнь для вас – пустой звук, – пронеслась мысль в голове Элайны. – Или просто не так важна, как благополучие многих людей. Пожертвовать одним ради всех. Интересная позиция. А ещё интереснее, скольких ещё вы обманываете в данную секунду, мистер Лиззард.»

      О собственном положении в тот момент Элайна думала меньше всего. Ей хотелось… большего. И было всё равно, на что придётся пойти ради этого. Ей было интересно здесь всё. А собственные воспоминания… То, что она так давно скрыла глубоко. Те мысли, которые утонули в зрачках её глаз. Это небольшая цена за столь важную информацию. Думать об этом было тяжело, да. Но и она уже давно не была той маленькой девочкой, затаившей обиду на родителей. Она была… небесным посланником, да! Тем, кому суждено изменить мир! Поэтому какая разница ей должна была быть до того, что произошло когда-то! Подумать только, а ведь она видела их последний раз целых четыре года назад.

      – Что от меня требуется? – решительно спросила девушка.

      – Всё просто. Подведите волшебную палочку к виску, и представьте то, что хотели бы вложить в это воспоминание. Когда почувствуете, что к палочке как будто что-то прилипло, осторожно потяните её. За ней пойдёт серебристая нить воспоминания, которое вы погрузите в Омут памяти.

      – Не думаю, что моя история отличается какой-то оригинальностью, – сказала Элайна, усмехнувшись. – Скорее вас поразит то, насколько она неинтересная и глупая.

      – Думаю, это уже я решу, мисс Кейтлин, – так же усмехнувшись, сказал Уильям.

      Элайна приложила палочку к виску. Перед глазами побежало её прошлое. То, что она так долго прятала в себе. То, что сейчас, казалось, принадлежало и не ей вовсе, а какому-то другому, плохо знакомому человеку. Может быть, поэтому ей было больше не больно думать об этом.

      В детстве Элли всегда была странной. Ровесники её не понимали, да и вообще практически не разговаривали с ней. Родители… С самого детства поняв, что от них она искренности не дождётся, Элайна закрылась в себе. До школы и в начале первого класса девочка предпринимала попытки как-то поговорить с ними, просила о помощи, но каждый раз просьба завершалась только большими проблемами: потерей времени, глупыми разговорами и нравоучениями. А заканчивалось всё просто: никто не мог ей помочь, и девочке приходилось делать всё самостоятельно. А, чтобы добиться от родителей хоть какого-то положительного отклика, приходилось делать всё идеально. Каждая ошибка наказывалась, будь то не лучшая оценка, или приход домой позже, чем обычно. Думая об этом в уже более взрослом возрасте, Элайна понимала, что родители хотели… а чего они хотели? Нет, она никогда не понимала их, в глубине души осознавая, что и не