Последний хранитель Инниса. Катрин Сальватьерра

горбинкой, губы очень тонкие, их почти не видно. Густая длинная борода.

      – А как он выглядел в молодости? – спросила я.

      Мама пожала плечами.

      – Я не знаю. Когда я вышла за него, он уже был стариком.

      Ее голос звучал раздраженно – наверное, она еще злилась, – но мне так не понравилось это пренебрежительное слово «старик». Насколько я могла судить, общего у нас было мало, но, может, я нашла бы больше сходства, если бы увидела более раннюю фотографию. Мы могли быть похожи, пусть не так сильно, как Рэй похож на Вульфуса, но ведь что-то я должна была унаследовать, если не от матери, то от отца.

      Стараясь не показывать своего разочарования и непонятно отчего появившихся слез, я перевернула страницу. Длинный текст, написанный курсивом, повествовал о жизни отца, которая в этом изложении ограничивалась лишь его деятельностью в Совете: ни слова о маме, тем более обо мне. Не думаю, что кто-то в Совете вообще подозревает, что у его великого основателя осталась дочь.

      Я переворачивала страницу за страницей с какой-то бессмысленной надеждой – ведь я прекрасно знала содержание книги, которую Рэй читал мне не раз. Вот уже закончилась глава об Олене Зорте – бессемейном, старом от рождения, но великом только потому, что основал Совет. Остальные главы о представителях других семей Совета были намного длиннее, с родословными, отходившими на несколько поколений назад, родовыми гербами и подробными жизнеописаниями всех членов семьи. Всего двенадцать семей, включая мою, хотя мне и запретили быть ее частью.

      Тут я вспомнила о тринадцатом полуразрушенном бюсте на фонтане Совета и вновь прошлась по всем фамилиям в содержании книги – двенадцать.

      Я закрыла книгу и взглянула на маму. Она сидела у туалетного столика, облокотившись на него и устало подперев голову. Она смотрела на свой неиссыхающий цветок с такой тоской, что у меня защемило в груди от беспокойства за нее.

      – Мам, – позвала я.

      – Ты закончила?

      – Да. Правда я никак не могу понять… В Совете ведь двенадцать семей, так?

      Мама устало кивнула.

      – А раньше было тринадцать, правильно? Что же такого сделал этот тринадцатый, что его изгнали?

      Она прищурилась и настороженно подняла голову.

      – Не знаю, с чего ты это взяла, и боюсь спрашивать. Учти, Лия, о делах Совета лучше не говорить. Положи книгу на кровать и иди в свою комнату.

      – Но ты же знаешь! Ничего не случится, если ты расскажешь мне.

      – Положи книгу на кровать и иди в свою комнату, – ледяным тоном отчеканила мама.

      В такие моменты мне казалось, что со мной говорит не мама, а супруга главы Совета. Госпожа Авис… Я вздохнула и, оставив книгу, поплелась к двери.

      – Это книга Рэя… – пролепетала я.

      – Не волнуйся, я передам ее ему в руки.

      Мама встала и открыла мне дверь.

      – Только без глупостей, – сказала она. – Иди прямо в комнату и поторопись. Если тебя увидит кто-нибудь из гостей, у нас обеих будут проблемы.

      Конечно же, я пошла сразу в комнату. Только не в свою,