Королевство Шутов. Николай Луценко

лежал, раскинув руки. После чего, вероятно пытался сделать в пыли фигуру ангела. Однако результатом его действий стал только ещё менее презентабельный внешний вид.

      – Куда теперь? – Удалившись от пылевого облака, поинтересовался Джек.

      – Пчхи, – закончив пылевые ванны, выдал абориген Двача и затем рёк, – в театр, конечно. Надо готовиться к премьере.

      – Так ты, получается, драматург?

      – Не, драмами у нас Джо занимается, я больше по комедиям. – Поднимаясь с земли, ответил Шут.

      – Кто бы сомневался, – фыркнул Евгений, – веди, что ли.

      – За мной, мой верный друг, нас ждут великие дела. – Воодушевлённо возвестил Ник и строевым шагом направился к центру города. Туда, где, судя по всему, располагался театр.

      – Джорджи, подай-ка мне эля. – Заявил молодой режиссёр-постановщик спустя пять минут изнурительной и выматывающей ходьбы.

      – Ты намеренно моё имя коверкаешь, да? – Уточнил Джек, понимая, что вопрос, скорее всего, вынужден будет перейти в категорию риторических. Так и случилось.

      – Жора, ради всего смешного. Я не могу работать в таких условиях. – Ник резко развернулся и требовательно протянул руки к бочонку.

      – В каких условиях? – Расставаясь с булькающим грузом, спросил Евгений.

      – Ни в каких. Но алкоголь позволяет мне мириться с несовершенством этого насквозь прогнившего мира и делать хоть какие-то дела без внутреннего протеста. – Довольно проникновенно выдал пыльный театрал и, выдернув пробку из бочонка, приложился к священному нектару.

      – Ты кстати слышал, что эль, пиво и всё такое – символ цивилизации? – Внезапно сам для себя спросил Джек.

      – Нет, но это звучит как тост. На, хлебни. – Оторвавшись от жидкого золота, Шут протянул деревянную ёмкость обратно.

      – Чтобы потом тащить его всю оставшуюся дорогу? Нет, спасибо. – Проявив дальновидность, отказался пришелец из Серого мира.

      – А ты неплох, Гога, – паяц шумно рыгнул, после чего закончил фразу, – но в таком случае мне больше достанется. За что мы там пьём, говоришь?

      – За цивилизацию. – Подсказал попаданец.

      – О, точно. За цивилизацию. – Ник приподнял бочонок во всемирно известном жесте, после чего оформил тому самый натуральный засос до полного и безоговорочного опустошения дубовой канистры. Затем деятель искусства выдал громогласный звук из самого нутра, икнул, подёргал один из бубенцов колпака и на удивление твёрдым голосом сказал:

      – Всё, теперь мы можем идти.

      До центра они добрались довольно быстро и с относительным комфортом для гостя города. Шут не бежал, не пытался заглядывать в каждый встреченный кабак и не вытворял чего-то ещё, что могло бы сказаться на скорости прибытия в пункт назначения. Чем неслабо удивлял своего спутника, что только-только начал привыкать к общей несуразности поведения проводника и отсутствию как минимум видимой связи между его действиями. В общем и целом, вёл себя почти как обычный человек.

      За тем исключением,