Некоторые любят погорячее, или Джентльмены предпочитают блондинок. Анита Лус

и делать мне было нечего, я попробовала соединиться по телефону с Бостоном, чтобы поговорить с Джерри, но оператор никак не мог меня соединить. Лулу стала учить меня играть в «ма-джонг» [Очень распространенная в Америке, Англии и Японии азартная игра – вроде шахмат], но я никак не могла сосредоточиться на игре, в таком я была подавленном настроении. Так что я думаю, самое лучшее мне будет сегодня поехать к мисс Франсес и заказать себе несколько вечерних платьев, чтобы развеяться. Ну вот, Лулу как раз принесла мне телеграмму: Джерри приезжает сегодня днем, только просит, чтобы я не ездила встречать его на вокзал из-за репортеров, которые всегда обступают его на вокзалах, откуда бы он ни приехал. Но он сейчас же придет прямо ко мне, потому что ему надо со мной поговорить.

      Апрель 4

      Что за вечер мы провели вчера! Оказывается, Джерри в меня безумно влюблен, и все время, что он был в Бостоне, читал лекции в женских клубах и видел перед собой физиономии этих клубных женщин в Бостоне, он все воображал себе мое лицо; он сказал, что я и понять не могу, до чего я красива. И что для него в целом мире существует только одна единственная женщина – это я. Но оказывается, Джерри находит, что мистер Эйсман ужасный человек и что из нашей дружбы с ним не выйдет ничего доброго. Я была очень удивлена, потому что мне казалось, что они оба так подружились, а вдруг выясняется, что Джерри желает, чтобы я никогда больше даже не встречалась с мистером Эйсманом. Он требует, чтобы я все бросила и учила французский, а он разведется с женой, и мы повенчаемся, потому что Джерри не нравится такая жизнь, какую мы все ведем в Нью-Йорке, и он хочет, чтобы я поехала домой к папе в Арканзас, а он мне будет посылать книги для чтения, чтобы я не скучала в одиночестве. Потом он подарил мне масонский перстень своего дяди еще со времен Соломона; он его даже своей жене не давал носить; это будет мое обручальное кольцо, а сегодня придет одна его знакомая дама и принесет мне свой новый самоучитель французского языка, который она сама выдумала. Понять не могу почему мое подавленное настроение не проходит. Я всю ночь не спала и все думала о тех ужасных вещах, которые Джерри наговорил про Нью-Йорк и про мистера Эйсмана. Конечно, я понимаю, что Джерри ревнует меня ко всем моим знакомым мужчинам, и, конечно, я никогда не думала, что мистер Эйсман похож на Рудольфа Валентино [Красавец киноактер, начавший свою карьеру простым садовником], но Джерри говорит, что его коробит от одной мысли, что такая прелестная молодая девушка, как я, имеет что-нибудь общее с мистером Эйсманом. Вот это-то и привело меня в такое подавленное настроение. Я должна сказать, что Джерри любит очень много говорить, а я нахожу, что, когда неумеренно много говорят, – это ужасно подавляюще действует на нервы, утомляет мозг и засоряет его всякими пустяками, о которых даже и не думаешь, если занят чем-нибудь. Но так как Джерри пока еще не имеет ничего против того, чтобы я выезжала с другими джентльменами, если они могут дать мне что-нибудь в смысле умственного развития, – я поеду завтракать с Эдди Гольдмарком (фильмы Гольдмарка),