Никто, кроме тебя. Яна Дин

Даже не знаю, что из этого реально хуже.

      Но я смотрю в его сторону и беру вещь. Грозный взгляд и лицо не выдающие ни единой эмоции, без сомнения пугали, но что-то в нем есть такое, что помимо страха, заставляет чувствовать безопасность.

      Это странно.

      – Что ты делала одна на набережной в такой час? Родители не учили тебя безопасности? – в одно мгновение спрашивает спаситель, выезжая на центральную трассу.

      Пожимаю плечами, растягивая губы в ухмылке. Тело уже не трясется от холода, а его худи, что в два раза больше меня, дарит тепло. Я чувствую запах мужского парфюма с нотками чайного дерева. Удивительно, но мне нравится.

      – Зато учили, как пускать пули в лоб своим обидчикам, – язвительно усмехаюсь я, насколько была сейчас способна, даже если про оружие вру. Я не умею толком стрелять.

      Мужчина хитро растягивает губы, будто раскусил мою ложь. Его руки ловко управляют моей машиной, и под моим надзором мы едем в правильном направлении. Конечно, говорить ему свою фамилию не стану. Это небезопасно.

      А ещё, хочется побыть просто Андреа. Девушкой, решившей просто прогуляться. Не бежать из дома. Не мечтать о свободе, как птица в клетке. Не пытаться унять эмоции, принося себе боль.

      Хочется быть просто девушкой, что мечтает о парнях, и о том, как хорошо сдать экзамены в университете. Или той, что думает, какое же платье надеть на вечеринку.

      – Опасная значит? – задумчиво бросает спаситель.

      Наши взгляды встречаются и лёгкие сжимаются от задержки воздуха.

      Его глаза словно поглощают саму ночь. Густые темные брови. Смугловатого оттенка кожа от загара. Высокие скулы, покрытые аккуратной тёмной щетиной и волевой подбородок.

      Во рту резко пересыхает, а сердце колотиться с бешеной силой. Отвожу взгляд, глотая слюну и пытаясь вернуть прежнее состояние.

      Лучше бы тряслась от холода, нежели сгорала от его взгляда.

      Дальше говорить не решаюсь. Мы едем в тишине. Даже музыка не играет. Был слышан лишь звук дождя, бьющегося об машину и тихие постукивания указательного пальца спасителя об перегородку окна.

      Странное ощущение. От каждого стука в груди что-то сжимается.

      Когда мы подъезжаем к нашим вратам, ожидаю, что поблагодарю своего спасителя. И да, узнаю все же имя. После он уйдёт в закат, а я буду проклинать Конселло до конца своих дней. Ведь даже голову нормально не могу повернуть. Болит шея. Кажется, растянула в попытках выбраться из лап этих чудовищ.

      Но все пошло совершенно не так. Уже у ворот стояли охранники Марко. Несколько машин, с включёнными фарами. Заборы закрыты. Они искали меня. Знаю. Вся эта шумиха началась из-за моего отсутствия. Я никогда не пропадала больше, чем на час, а на часах уже давно пробило за нужную стрелку.

      – Черт! – чертыхаюсь под нос, как только, вижу, несколько силуэтов, спешно шагающих в нашу сторону.

      Дверь с моей стороны открывает Вико, консильери Марко. Его брови сходятся на переносице, а из губ вырывается усталый вздох.

      – Синьорина, вы что, решили довести отца?