Селена. Маргарита Ивановна Макарова

партии, другой оппозиция, и все мы это смотрим, знаем, что все это ложь, но все равно смотрим и возмущаемся на ложные ролевые реплики. То есть тоже играем. Лжем. Жизнь и ложь… Где грань, и что важнее?

      Я вошла в Русский дом, подозрительно глядя на всех, хотя тут как всегда было пусто. Хотя, нет, было один раз много, очень много народа. Когда я сняла свою выставку, здесь в этом же помещении повесили другую художницу, и здесь было полно камер и людей. Как раз то, что было обещано мне.

      Сестра увела меня тогда в театр.

      Кстати эта Катя сводила меня к главному редактору «Политики».

      Еще я помню, я читала стихи в этом кабаке. Договорившись с девушкой гитаристкой, исполнявшей тут русские романсы – устроила пару вечеров своей поэзии. Она играла на гитаре, я читала стихи. Было красиво. Кричали браво.

      Но слава переменчива. И на следующий вечер я поняла, что все это было тоже игра, все было подстроено, и это были случайные подсадные утки.

      В следующий раз кабак был пуст. Некому было кричать браво или освистывать мои гениальные стихи. Да, у меня все гениально. Но это не важно. Гений всегда одинок и не понят. Это шутка. Нет, это не шутка.

      Зато их Большой театр меня поразил прямо в сердце. Мы сидели в первом ряду и было все очень хорошо видно.

      Даже тараканы на юбке балерины.

      Ушли мы сразу же после первого акта.

      Все было вроде цело. Упаковки на месте, картины, рамы. Никто ничего не трогал. Но до отъезда была еще целая ночь. Можно было сделать все что угодно.

      Как мне было страшно.

      Я чувствовала, я чувствовала кожей, что что-то не так. Но все это было на грани догадок и ощущений. Никто ничего прямо не говорил. Все просто вели себя не так, как… Как будто бы их построили специально для меня, а меня пытают… Ими же…

      Может это какой-то ритуал? Или часть ритуала? Часть ритуала посвящения, к примеру. Когда нужно было подчиниться, и делать то, что говорят.

      Смешно вспоминать. Я тогда еще не знала, что такое подчинение, и что такое – делать то, что тебе говорят.

      Сережа большой перехватил меня на выходе. Я нерешительно открывала дверь, массивную тяжелую дверь Русского дома.

      – Ты куда? А прощальный ужин?

      – А что прощаться-то? Или тебя завтра расстреляют?

      – Блокада еще не кончилась, вдруг.

      – Что именно вдруг? Расстреляют?

      – Может и расстреляют.

      – Тебя, или меня?

      Вопрос слетел сам по себе. Он не давал мне покоя.