Драконья лётчица, или Улететь от полковника не выйдет. Анна Леденцовская

ну, – Иерр ловко обогнул верную крылатую подругу и, проходя мимо, потрепал ее по чешуйчатой шее, – все будет хорошо. Отдохни, – шепнул он ей, подскочил к Менчику и одним прыжком взлетел на него. Оказавшись у зверя на спине, полковник сразу намертво сдавил ногами скользкое тело и до предела дернул на себя вырванные у Горностайчика ремни.

      Взлет вышел почти вертикальный. Алый дракончик плясал под ним, как огненный ручеек, крутился атласной лентой и хитро складывал крылья, кидаясь из стороны в сторону словно припадочный. При этом он еще пытался, изогнув шею, цапнуть полковничьи сапоги то с одного бока, то с другого.

      Намотав ремни на запястья, Иерр нащупал в выемке у седла два артефакта и, поморщившись, пришлепнул один из них на кисть левой руки. Тонкое острие пробило кожу, и центральный кристалл на круглой кнопке, присосавшейся к кисти, покраснел.

      Парные артефакты, прозванные среди летунов «кровососы», позволяли на какое-то время слиться сознанием с драконом и внедрить в мозг зверя список необходимых задач. Конечно, воспользоваться ими без вреда для собственной психики мало кто мог, воля летуна должна была переломить инстинкты дракона.

      Второй экземпляр был резко вдавлен в хребет Менчика. Алый ящер даже не дернулся. У него в этом месте уже давным-давно образовалось обросшее чешуйками отверстие, так что дракон, в отличие от своего наездника, никаких неудобств не испытывал. Но это было только до того, как железная воля Хордингтона ворвалась в его сознание и направила в погоню, нарисовав образ огромных иссиня-черных птиц.

      «Добыча! Погоня!»

      В мозгу хищника мелькнуло удовлетворение и азарт. Желание летуна-человека догнать и отобрать он понял хорошо и перестал сопротивляться. Пока приказ соответствовал стремлениям и желаниям крылатого ящера. Стремительный алый всполох разрезал небесный простор, стрелой рванувшись в нужную сторону.

      На плацу с облегчением выдохнули наблюдавшие за этим капитан Горностайчик и целитель Листиков. Каждый раз, когда седлали Менчика, это была лотерея, ценой которой могла стать жизнь.

      Интендант скрипнул зубами, сжав их так сильно, что его давно расплывшийся подбородок попытался принять некогда мужественные квадратные очертания.

      – Идем, Осеррий, – ткнул он племянничка, раззявившего рот вслед полковнику. – Выдам другую форму, пока остальные не увидели! Позорище!

      Жербон дернулся, как от пощечины, услышав после своей фразы ехидное фырканье двуликого за спиной. Судя по всему, капитан Горностайчик, которому до интенданта было не добраться, не собирался оставлять курсантов в неведении о неприятности сайлединского племянничка.

      Только вот, размышляя об этом, раздосадованный интендант судил капитана по себе. Климент совсем не собирался гнобить противного парня, если тот не будет гадить однокурсникам и доносить обо всем высокопоставленному дядюшке. Фыркал он исключительно от мысли о том, как отреагирует старший мьест