Говорит и показывает. Анна Белкина

на помине позвонил Швыряев, и Вадим обрадовался поводу свернуть неприятный разговор.

      – Хэллоу! – раздался в трубке хорошо знакомый голос, – Как семейное торжество?

      – В разгаре.

      – Сочувствую. А мы тут в твоем любимом кабаке зависаем. Подваливай.

      – Ближе к ночи.

      – Ближе к ночи нас уже здесь не будет. А у меня для тебя сюрприз! Практически от сердца отрываю.

      – Неужели?

      – Ну, подваливай давай, а то я приеду. Твои меня не любят. Будет скандал.

      – Ладно, через час, годится?

      Тёма одобрил. Вечер переставал быть томным. Наличие «сюрприза» от Тёмы настораживало. Швыряев не отличался щедростью, однако любил порисоваться. Иногда так увлекался, что в моменты особо значимые действительно мог подбросить что-нибудь ценное.

      – Что, поедешь?

      – Сюрприз обещают.

      Юрка скептически ухмыльнулся:

      – Давай, давай! Такой большой, а в сказки веришь.

      От разговора с братом у Вадима остался неприятный осадок. Они коснулись запретной темы, и, не вдаваясь в подробности, прошли мимо. «Прекрасная дама»! Тёмины приколы по этому поводу долго не давали ему покоя, если бы он тогда мог подняться над этим, всё пошло бы по-другому. Но в 20 лет в голове такая каша. Если б знать! Увы. Знание приходит гораздо позже, и обычно тогда, когда многие возможности упущены безвозвратно. Чтобы не сожалеть, лучше забыть и не вспоминать никогда.

      Вадим учился с Тёмой Швыряевым на одном факультете. Тёма шел курсом старше. Закончил с грехом пополам, потом каким-то чудом уцепился за место продюсера в региональном отделе центрального ТВ-канала. Поначалу зазвездил ужасно, но со временем сник, угас и начал жаловаться друзьям на судьбу. Вадим прекрасно знал тёмин характер, знал, что Тёма завидует всем и даже ему. И всё-таки не рвал значительно похолодевшие со студенческих времён отношения. А холодеть они начали уже на последних курсах университета. Тогда неожиданно для себя Вадим почувствовал вкус к учёбе: виной тому, отчасти, была обширная программа «откоса» от армии.

      Провалявшись в больницах в общей сложности шесть месяцев с перерывами в течение года, Вадим пропустил два семестра, а когда вернулся, на кафедре появилась новая преподавательница чешского языка, которая невзлюбила его с первого же семинарского занятия.

      – А вы, молодой человек. Вас, кажется, Вадим зовут? Если собираетесь всю жизнь заниматься ерундой, идите на журфак, как раз там обучают профессиональных бездельников.

      Раньше он просто наплевал бы на всё, да и перебился бы тройками. Но то ли время совпало, то ли еще что – предвзятость «чешки» задела Вадима, и он круто изменил свои привычки.

      Швыряев, естественно, огорчился – компания распалась. Вместо весёлого съёма и пьянства, Вадим засел за книги. Некоторые предметы оказались особенно увлекательными и, как ни странно, – среди них чешский язык. Однако сломить ледяное равнодушие преподавательницы, не желавшей ставить Вадиму выше тройки, было не так-то просто.

      Её звали Марина Георгиевна Иванкова. По слухам, она была замужем за чехом, долгое время жила с мужем во Франции, но что-то там у них произошло, и она вернулась в Россию с ребёнком. Ей было 35,