Короны Ниаксии. Убить вампира-завоевателя. Карисса Бродбент

спросила:

      – Амара?

      Зрящая мать тяжело вздохнула. Ее печаль мы почувствовали раньше, чем услышали слова:

      – Да, мы потеряли Амару.

      Илена закусила губу, согнувшись над столом. Ей было всего семнадцать, и утраты пока еще больно били по ней. Наверняка они больно били по всем. Просто мы научились прикрывать душевные раны другими делами. Штопать их нитями следующего задания.

      Я стиснула зубы и постаралась утаить чувство безысходности, пока его не уловили остальные. Никогда и нигде я не находилась под столь пристальным вниманием, как за этим столом, в единстве со всеми сестрами, Зрящей матерью и самой богиней Аседжей.

      Но в последние недели эта общность начала меня тяготить. Становилось все труднее загонять вглубь постыдные мысли, которые вообще не должны были появляться в моей голове.

      – Зрящая мать, нам что-нибудь известно об их дальнейших замыслах? – спросила Аша.

      Мне доставило удовольствие не только услышать, но и почувствовать нотки гнева в ее голосе.

      – Думаю, им нужны наши земли, – просто ответила Зрящая мать.

      – Обитранцы еще не решались на захват человеческих территорий.

      Континент Обитры был родиной вампиров и находился во владении богини-отступницы Ниаксии. Три вампирских королевства: Дом Тени, Дом Ночи и Дом Крови – постоянно воевали между собой, но не нападали на земли людей. По крайней мере, с таким размахом. А сейчас? Это вторжение было продуманным и хорошо подготовленным. В Глее высадилась целая армия.

      – Вампиры Дома Крови – самые непредсказуемые из всех, – уточнила Зрящая мать. – Пока невозможно понять причину их действий.

      – Они что, обошлись без официального объявления войны? – спросила Аша.

      – Да. Король Дома Крови не объявлял нам войну.

      – Тогда этот вампир… их командующий… он проявил самоволие?

      – Пока неизвестно.

      В голосе Зрящей матери звучало бессилие. Она словно признавалась в своей беспомощности. Она, которую было невозможно представить уязвимой! Мне хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать этого.

      За столом воцарилось долгое молчание.

      – А может, все это только во благо, – нарушила тишину Аша.

      Она говорила вполголоса, словно рассуждала вслух.

      – Пусть уничтожают друг друга. Может, это истощит обе стороны.

      Я резко повернулась к ней. Мне было не скрыть вдруг охватившую меня волну негодования. Но я закусила язык, ощутив давний выступающий шрам – память о детском сражении с болью. Сейчас боль помогла мне подавить гнев.

      Почувствовав на себе пристальный взгляд Зрящей матери, я поняла, что опоздала.

      – Силина, что ты желаешь сказать?

      – Ничего, Зрящая мать.

      – Здесь не лгут.

      Эти слова часто звучали за нашим столом. Возможно, они были правдой. Касаясь пальцами соли, мы были предельно открыты друг перед другом. Но это не означало, что у нас не появлялось идей, которые не следовало выражать. Таким мыслям было не место в наших умах, однако они все равно