Закрытый поселок. Анна Макар

увезли в больницу, но было уже поздно. Тогда пришлось возвращаться и брать другую машину, чтобы привезти обратно ее тело для похорон.

      Когда мне было лет пять, я попросила Евиного отца посидеть в одной из наших машин. Он разрешил. Помню, как радовалась тогда, залезая на огромное кожаное сиденье. Я уселась и болтала ногами, представляя, что еду. Когда отец увидел меня там, он пришел в бешенство. Я получила больнющий шлепок по попе и плакала. А отец сильно ругался на дядю Мишу.

      Иногда я вспоминала о том парне. То жалела, что не получилось тогда прийти к забору, то радовалась, что все вышло именно так. Иначе из-за этой ерунды я рисковала бы поездкой.

      Жизнь текла своим чередом: учеба, домашняя работа, игры в центре досуга и тренировки по воскресеньям. Когда чего-то ждешь, жизнь так замедляется, что кажется, будто из горной речки тебя переместили в болото, и ты сидишь там и ждешь, когда поток принесет тебя к морю, а течения нет. О чем я рассуждаю? Я ни реки, ни гор никогда в жизни не видела.

      Иногда я размышляю, что бы я делала на месте нашего правления. Да, защита детей на первом месте, оружие, забор – все бы оставила. Но дать почувствовать свободу тоже необходимо. Я бы организовала экскурсии, выходы за территорию, хотя бы в лес. Кого здесь-то бояться?.. Хотя, если подумать серьезнее, то, вероятно, я бы сожгла всю библиотеку, чтобы дети не читали эти книги о «большом мире» и даже не думали о нем. А о пролетающих самолетах врала бы, что это огромные птицы. Так что наши старшие ее довольно демократичны. И нечего ныть! Так, наверное, было лучше. Без мечты о чём-то недоступном, жить было бы спокойнее.

      После таких мрачных умозаключений я обычно преисполнена оптимизма и с радостью провожу время в центре досуга. Тогда я обыгрываю всех в скраббл.

      Но за последний месяц я не ходила туда ни разу. Мое время занимали книги. Полина Романовна передавала мне новую книгу, как только я возвращала ей предыдущую. Я проглатывала книги за несколько дней, забыв даже про прогулки с подругой. “Ромео и Джульетта”, “Тихий Дон”, “Гроза”, “Бедная Лиза” – каждый раз я думала, что не смогу пережить эмоции от книги внутри себя, но обсуждать прочитанное Полина Романовна отказалась “из соображений безопасности”.

      – К тому же, – заговорщическим шепотом добавила она, – эмоции, которые ты переживаешь, натолкнут тебя на глубокие мысли. А в разговоре ты можешь случайно поймать мои, которые потом не сможешь понять или объяснить.

      С Евой обсуждать такое я бы не решилась, она схватится за сердце не хуже моей мамы и назовет меня преступницей. Тем более я пообещала молчать.

      Мама несколько раз пыталась расспросить, почему я все время дома. Но я обкладывалась учебниками по химии, пряча среди них свой секрет.