Как Манька Сорванец душу дьяволу продавала. Магдалина Шасть

учился – ни шатко ни валко, но политехнический институт закончил. Если уж и доведётся случайно встретиться с завистливыми бывшими однокурсниками, то только за рулём новенькой «пятёрки». Ну, как минимум «пятёрки».

      – Как-нибудь потом, – отмахивался он от надоедливой матери, неопределённо разводя руками, и переводил разговор на другую тему. Мать грустно вздыхала, но обычно отставала быстро.

      Но в это утро, точнее уже день, так как поспать ленивый Петька любил, приодевшийся первый парень важно и горделиво вышел на центральную улицу. Ещё не успевшая иссохнуть на безжалостном солнце зелень, буйно разросшаяся вдоль разноцветных резных заборов, приятно радовала глаз. Тут и там распускались цветы шиповника, распространяя по воздуху специфический, сладковатый аромат. За двором жившей неподалёку Марьи Парамоновой росли гиацинты и ирисы. Равнодушный к цветочным запахам Петька почувствовал приступ удушья и закашлялся.

      И вдруг на несколько секунд обмер, забывая обо всём.

      Вначале раздался треск работающего мотора, а потом в ноздри пахнуло насыщенным амбре из выхлопных газов, бензина и ещё чего-то техногенного. Дух свободы, рискованных приключений, смелых удовольствий и заветных желаний нёсся ему навстречу в виде хрупкого пацана верхом на вороном… мотоцикле.

      Нет, не пацан!

      Это же та самая смелая и чувственная амазонка из его сна: те же черты лица, та же первобытная грация, та же животная стать, только ноги в штанах.

      – Манька? – прошептал Петька сухими губами и судорожно сглотнул.

      Раскрасневшаяся от встречного ветра, с сияющими от счастья голубыми глазами и блуждающей улыбкой, сирота Манька Волкова была не просто хороша – она была возмутительно, вызывающе, чертовски прекрасна! Девушка на мотоцикле пронеслась мимо остолбеневшего Петьки Рукавицы, обдавая того дорожной пылью и романтическими чувствами. Сердце хладнокровного и капризного красавца дрогнуло, остановилось и затрепыхалось, как попрыгунья-бабочка, пойманная в сачок.

      – Здравствуй, Петя, – поздоровалась с ним Марья Парамонова, выглянувшая из-за забора посмотреть, кто проехал, – Кто это? Не разглядела, – посетовала она кокетливо.

      – Точно не к тебе, – буркнул Петька максимально неприветливо и размашисто зашагал в сторону магазина. Разговаривать с бывшей любовницей не хотелось.

      Да, именно так: бывшей. Больше им с Марьей говорить не о чем.

      Прямо перед магазином его окликнула библиотекарша.

      – Петя, дело есть.

      Не особо охочий к сельскому, да и к любому другому виду труда Петька тем не менее очень любил читать. Единственное, кроме хождения по бабам, дело, которым он жил и бросать не собирался – это чтение художественной литературы, особенно научной фантастики. Завсегдатай сельской библиотеки, любитель поразмышлять о вечности и космосе, эту свою тягу и слабость он старался не афишировать. Одно дело – заливать какой-нибудь Марье или Дарье про далёкие миры и планеты, оглаживая нежную кожу покатых