Питомец из пробирки. Кошачий беспредел. Наталья Денисова

Лисичкин. Меня сразу напрягло хмурое выражение лица друга, почти в любых жизненных обстоятельствах остающегося в приподнятом расположении духа.

      – Асель объявилась? – тут же спросила я.

      – Можно и так сказать, – со вздохом ответил Сашка.

      – Живо в свою комнату и не показывайтесь на глаза, пока не позову! – велела я Пушистику и Сладкоежке, которые, оставшись без пристального внимания хозяйки, начали пихать друг друга боками.

      Дракон и кот стремительно шмыгнули через гостиную вверх по лестнице, чтобы не огрести еще больше проблем, а мы остались наедине с Сашкой.

      – Расскажи, что конкретно произошло, – попросила я, хватая за корпус пытающегося удрать вслед за питомцами крылатого нососплава.

      – Эй, кто-нибудь верните беглеца в вольер! – крикнула я своим помощникам, которые, как всегда, скрывались где-то в недрах огромного дома.

      Ни один из студентов не откликнулся, зато на помощь явился сам профессор Туманкин. Как обычно в заляпанном следами от реактивов халате, с всклокоченными каштановыми волосами и с треснутым стеклом на новых очках.

      – Ох, Лев Борисович, вы бы уж заказали себе сразу в оптике сотню линз, а то что не эксперимент, то новая трещина, – покачала головой я, зная, что наставник теперь будет так ходить несколько месяцев.

      – Так и сделаю, Марина. Так и сделаю… – торопливо ответил профессор и, поманив за собой носоплава, скрылся из виду. В том направлении, куда отправился Лев Борисович, тут же что-то взорвалось, затем послышался отборный мат. В общем, все, как обычно.

      – Так что случилось? – обернулась я к Сашке, не обращая внимания на нарастающий шум.

      – Давай, лучше поговорим в более тихом месте, – потянул меня за собой парень.

      Точно! У меня же теперь есть свой собственный кабинет. И впервые я почувствовала по этому поводу гордость, ведь обсуждать важные вопросы мы будем в деловой обстановке. Словно я какая-то важная персона, а не обслуживающий персонал, коим я себя считала.

      Поток моего мысленного бахвальства прервал Сашка, торопливо втянув меня, к моему величайшему огорчению, в первое попавшееся помещение, оказавшееся всего-навсего еще одной пустующей спальней.

      Пока я хмурилась, друг нервно прошелся по комнате, периодически взлохмачивая пальцами и без того торчащие в разные стороны рыжие кудряшки.

      – Рассказывай уже! – не выдержала я напряжения.

      Сашка резко остановился и внимательно взглянул на меня небесно-голубыми глазами.

      – Прежде чем я поведаю тебе о том, что узнал, ты должна рассказать, что известно тебе о последнем деле Григория Лопухова.

      В этом предложении меня напрягло абсолютно все. Во-первых, серьезный тон, которым говорил Сашка, был вовсе ему не свойственен. Во-вторых, никто из моих друзей не называл Гришку Григорием НИКОГДА. В-третьих, мне было совершенно ничего неизвестно о работе парня. Во время наших встреч нам вообще было не до разговоров, тем более о скучной работе рядового сотрудника управления по борьбе со сверхъестественными преступлениями.