Бывшие. Нас просто не было. Марика Крамор

его образ. Больше всего меня цепляет искреннее беспокойство в голосе постороннего.

      – Не молчите же! Что с ребенком? В больницу едем!

      – С вами точно нет, – вдруг выпаливаю я, начиная потихоньку отмирать. Налет моей грубости мужчине не понравился, но так выходит нервное напряжение. – Вы за рулем давно-то сидите?

      – Простите, ради бога! Не справился с управлением. Гололедица… и машину занесло, – с состраданием и виной оправдывается он и сочувственно глядит на Дину. – Она не ушиблась?

      – Нет. Ударилась только я.

      – Едем в травмпункт. Необходим осмотр, – заявляет он твердо.

      – Ничего не нужно, я просто поскользнулась. А дочь удержала. Я понаблюдаю и, если что-то не в порядке, сама отвезу ее к врачу.

      – Я действительно не знаю, как так получилось. Всего мгновение, и машина потеряла контакт с дорогой.

      – Охотно верю.

      Я обхожу его, стараясь не рассматривать очень явно. У него чуть отросшие волосы и непослушная прядь сбоку надает на лоб. Четко выраженные скулы. Почему его лицо кажется таким знакомым?

      – Пойдём посмотрим, где наша коляска, – предлагаю я дочери, она вроде успокоилась, но все еще настороже. Испугалась сильно. В огромных глазищах поблескивают слезы. Нижняя губа слегка оттопырена.

      Ищу сконфуженным взором неповоротливого монстра. А когда нахожу, делаю несколько шагов вперед и безуспешно пытаюсь сдержать вздох разочарования. Коляску как минимум надо чинить. Но лучше заменить на новую. Отлично же. Покупка транспорта для дочери как раз впишется в ближайшие расходы!

      – Я готов тысячу раз рассыпаться в извинениях. Очень сожалею. Я все возмещу, – раздается за моей спиной уверенный мужской голос.

      Я медленно оборачиваюсь. Смотрю в его глаза, но ответить мне нечего: лишь горестно кривлю губы. Держалась я долго: когда в спину летели уничтожающие фразы тети Марины, пока я собирала пакеты, когда выносила из чужой квартиры тяжелые сумки, когда сама спускала эти вещи на первый этаж к бабе Наде. Умоляла ее приглядеть за вещами, клятвенно обещая забрать «это безобразие» к завтрашнему утру. Когда толкала вперед огромного непроходимого монстра на колесах. Но сейчас… сейчас моя выдержка дает громадную трещину, и я начинаю шмыгать носом и чувствовать, как горячие дорожки обжигают щеки, а злой ветер тут же издевательски покусывает их, желая меня добить на сегодня.

      Это счастье, что мне удалось отпрыгнуть в сторону, не пострадала ни я, ни Дина, но испорченная коляска оказалась последней каплей…

      – Пожалуйста, не нужно слез. Мы все решим. Я безмерно виноват, но сполна оплачу. Если все же необходим врач, то…

      – Нет. С нами все в порядке.

      Отворачиваюсь и уныло плетусь к валяющейся в снегу спортивной сумке. Рядом с ней падаю на колени и задираю лицо к небу. А грозный ветер все продолжает покусывать усиливающимися порывами мои щеки и колоть их острыми, как кликни, снежинками.

      – Девушка, я запишу ваш номер и завтра же куплю вам новую