Genesis. Константин Сапогов

крыть что-то, если они видели все течения и направления времени. И сейчас все сходилось в одной точке – система в своей последней стадии эволюции: она умирает. Её вибрации, некогда сильные и глубокие, теперь становились всё слабее, словно последний аккорд великой симфонии. Каждый миг, когда звезда теряла своё сияние, отзывался у Проявленных болью – не физической, гораздо более глубокой, словно нарушение их собственной частоты.

      Сама по себе потеря системы для цивилизации Проявленных, существовавшей вне пространства и времени в своей части космоса, не значила ровным счетом ничего. Но это была материнская система, где все они возникли, развивались, выходили за ее пределы и возвращались, чтобы творить. Творить Жизнь в разных ее проявлениях. И затухание звезды означало смерть всему тому, что было создано. Проявленные осязали эту жизнь, каждую секунду, каждое колебание. Эти вибрации, резонируя с их собственными, были источником силы. Творя Жизнь, они жили сами.

      Каждый Проявленный был не более чем частотой, которая на первом уровне своего Проявления, создавала баланс энергии. Проявленные были творениями Высших, без которых вначале пути их существование было невозможно. На создание этих энергий уходили миллионы лет, но это не имело никакого значения, ибо время, как производное гравитации, было над ними невластно. После того, как были исследованы все резонансы Проявленный уходил на второй уровень, глубже погружаясь в материю и осознавал себя как ее часть, мог управлять реакциями преобразования и разрушения. Некоторые разгонялись до того, что создавали целые кластеры вещества, резонанс с которыми доставлял им наибольшее удовольствие. Теперь мы имеем несколько не с первого раза объяснимых образований во вселенной.

      При третьем – Проявленный отделялся от общего, обретал самосознание, дар творения жизни и мог первый раз выбрать себе имя.

      Яхве1 был Проявленным четвертого воплощения. Существо, сотканное из света и волн, переливающихся энергий и частот. Его форма была неуловима для обычного восприятия – словно мерцающий силуэт, состоящий из бесконечно переплетающихся потоков света. Сплетение его вибраций – мягкое, но мощное, пронизывающее всё вокруг, создавало ощущение бесконечности и гармонии. В его присутствии время как будто замедлялось, а пространство становилось текучим и непостоянным, словно подстраиваясь под его ритм.

      Яхве был частью эволюционного порядка, где свобода воли заменялась служением гармонии. Достигнув четвертого воплощения, он стал не просто существом, а инструментом воплощения воли Высших. Его собственное «я» растворилось в служении Логосам – абсолютными законами, управляющими порядком существования. Эти законы для тетраграмматонов были неприложны. Каждый шаг Яхве был ими предопределён. Это делало его великим творцом, но почти лишало внутренней свободы. Свобода выбора была уделом созданной им жизни, но не его самого.

      Только на четвертой ступени, став Тетраграмматоном2 , он понял, насколько проще было в его третьем проявлении, когда он мог создавать жизнь, не наделенную разумом. Внутреннего конфликта не существовало. Он сам был законом и порядком, а созданная им жизнь понятна и проста. Настолько понятна, что хотелось двигаться дальше. И он ушел в четвертое проявление, взяв себе имя Яхве.

      С каждым воплощением Проявленный все больше терял связь с Адонаями3, теряя все больше свободы, подчиняя свои действия Законам, значения которых они не могли познать. Высшие Адонаи никогда не говорили напрямую. Их Законы были завуалированными намёками, словно свет, проникающий через плотные облака. Словно они наслаждались тем, как их творения блуждают в поисках смысла, разрываясь между страхом и надеждой.

      Пятое проявление для грамматона означало окончательное погружение в материю. Он становился Пентаграмматоном4 и должен был пройти путь той самой жизни, которую создавал. Пройти от начала до конца, завершив тем самым свою эволюцию Проявленного. Это был акт полного погружения в материю, отказ от своей сущности как вибрации. Он бы стал обычным человеком – плотью и кровью, частью мира, где чувства и боль определяют существование. Связь с бесконечным теряется, пространство и время становятся ограниченными возможностями обычной человеческой жизни. Да, все равно он бы не станешь просто творением, потому что память миллионов лет эволюции жила бы где-то в подсознании. Но у единиц из тех, кого Яхве знал на пятом воплощении, получилось открыть ее и повелевать материей и жизнью. Остальные так и проживали в тумане, вечно страдая от каких-то фраз в голове, от знания, которое все время мелькало на краешке сознания, но которое никак не получалось сформулировать. Тогда он бы стал всего лишь искрой среди миллиардов других искр. Для Яхве это было равноценно потере всего, чем он был.

      Звезда умирала. Он чувствовал, как творения, созданные его вибрациями, взывали к нему. Если он пойдет дальше, исчезнет в потоке времени и материи, станет кто будет о них заботиться? Кто услышит их колебания, если он станет лишь искрой среди других?

      Яхве давно был готов к пятому проявлению, но не находил для того достаточно весомого повода, а просто скакать

1

– Яхве – в иудаизме непроизносимое имя Бога. В христианской традиции более известен как Иегова, один из элементов триединства Бога Отца, Бога Сына и Бога Святого духа. Иегова предстает в Библии как Бог Отец.

2

– Тетраграмматон – «слово из четырёх букв» в иудейской традиции четырехбуквенное непроизносимое имя Бога. В рассказе используется скорее, как нарицательное, отображающее состояние сущности. Здесь и далее, фактически, титул.

3

– Адонай – в иудейской традиции одно из имен Бога. "Господь в атрибуте строгости».

4

– Пентаграмматон – пятибуквие. В иудейской традиции пятибуквие читается как Иешуа или Йашуа, так же имеет отсылки к одному из имен Бога. В христианской традиции это Иисус. В рассказе используется скорее, как нарицательное, отображающее состояние сущности. Здесь и далее, фактически, титул.