Интервью. А К

легкое щекотание внизу живота и сладкое предвкушение столь желанной близости на краю сознания. Обманчиво-мягкое тепло его ладони на моих запястьях и клокотавшая внутри обида замешивались в причудливый коктейль противоречивых чувств.

      Второй рукой он приподнял мой подбородок, принуждая смотреть на него. Я опустила глаза, боясь, что он поймёт моё состояние. Это будет чертовски унизительно. От этой мысли интимные мышцы свело в сладком спазме, и я невольно вздрогнула. Щеки горели, и я чувствовала, как скользит по моему лицу его внимательный взгляд. Он небрежно прошелся большим пальцем вдоль линии челюсти и наконец заговорил:

      – Посмотри. На. Меня.– рука исчезла с подбородка и зарылась в волосы, собирая их на затылке. – Я всё равно заставлю… – От резкого и болезненного рывка глаза распахнулись сами по себе, и я встретила его взгляд. Очень холодный, злой и колючий. – Ты не моя любовница, чтобы вести себя подобным образом. А я не твой мужчина. И не собираюсь им быть, несмотря на все твои провокации. Твои претензии беспочвенны. Я бы никогда не стал заводить роман с юной девушкой, у которой вся жизнь впереди. Даже если бы хотел. Это был бы гнусный обман с моей стороны! А ты ведёшь себя так, как будто бы я просто обязан так поступить. Да даже не так! Как будто мы уже женаты.

      – Твоей любовнице двадцать пять! это ненамного больше, чем мне! совсем ненамного! Что такого в ней есть, чего нет во мне? Почему в твоей ванной её зубная щетка?

      – Ты ещё и следишь что стоит в моей. Твою налево! В моей! ванной…– он резко успокоился, как будто бы мы и не орали друг на друга, – Прекращай это. Или давай прекращать наше общение. Это слишком пагубно на тебе сказывается. Езжай домой, я вызову тебе такси. Я не мрачный романтический герой, ты придумала себе образ и вцепилась в него! Очень хорошо подумай над своим поведением, тебе пора взяться за ум, а не вертеть хвостом перед взрослыми мужиками.

      Железная хватка на моих запястьях ослабла, а затем он и вовсе отпустил меня и отступил на шаг, глядя осторожно, как будто имел дело с диким животным.

      – Своей подружке это скажешь! – я не хотела опускаться до подобных разговоров, но слова текли рекой, беспорядочные мысли и обиды выплёскивались без какой-либо внутренней цензуры, пока тело тосковало по его прикосновениям, – Она легкомысленная дура с тремя извилинами! Тупая как пробка! Подстилка, готовая под каждого лечь! Каждый миг, что она с тобой, оглядывается! Ищет мужика получше! Ты для неё забавная игрушка! Думает, что вертит тобой! А ты и рад! Так надо с вами? Так? Лгать! Лицемерить! “Ох, Андрюша, Ах, Андрюшенька!” А потом за спиной “это временный вариант, ну он в постели норм, но влюблён недостаточно. И профессия непрестижная, и староват”. Да ты собственную любовницу-змеюку просмотрел, шпион херов! Неет! Неееееет! Я отказываюсь считать, что она лучше меня! Это ты говнюк слепошарый! Она лицо намажет, а ты за чистую монету всю эту красоту принимаешь. Да я красивее в сто раз! по-настоящему! И если где-то губы или грудь недостаточно большие, то потому что это мои собственные части тела, а не собранные как конструктор.