Аутодафест. Сергей Фомичев

>Транспаранты-перетяжки с приветствием гостям фестиваля разом выпорхнули из контейнеров и хлопнули на ветру как спинакеры после старта большой регаты. Улица ожила вдруг, как будто закончилась долгая сиеста. Горожане выходили на балконы, высовывались из окон, некоторые запаслись флажками и теперь размахивали ими, встречая странных гостей.

      Трёхколёсные мотоциклы, багги и пикапы въехали в городок, обгоняя друг друга, но соблюдая при этом некий строй. Хоругви, кресты, флаги развевались над пёстрой колонной. Двигатели дымили и жутко трещали, что не мешало стоящим в мотоциклетных колясках и автомобильных кузовах бородачам басить в мегафоны, призывая горожан на главную площадь.

      Кроме одетых в кожу и металл хозяев, в кузовах находились прикрытые до поры брезентом большие ящики. Но вот куски брезента упали, точно занавес в театре, и зрители увидели клетки, в каждой из которых спутанный верёвками стоял человек. Сидеть пленники не могли вовсе не по причине тесноты, хотя и не сказать, что клетки были просторны, но из-за сильной тряски, способной изжевать человека, едва он потеряет равновесие и контроль. Так что волей-неволей обитатели клеток кто гордо, кто затравленно взирали на окружающих и даже сильно изнеможенные мужчины и женщины, старались повиснуть на руках, рискуя вывернуть суставы, лишь бы не превратиться в мешок костей.

      На центральной площади города колонна остановилась, рассыпалась, обернулась огромной ярмаркой. Не все пикапы везли клетки, из некоторых достали бочонки, из других переносные жаровни и связки дров. Вскоре запахло шашлыками, жареными сосисками. Вскрыли бочонки, достали портативные холодильники. Полилось рекой пиво.

      Две клетки оказались недалеко друг от друга – настолько, что их обитатели могли бы при желании переброситься парой слов. В одной из клеток сидела девушка лет восемнадцати. Рыжеволосая, ладная, с правильными чертами лица. Положив подбородок на колени, она хмуро рассматривала вражеское веселье. В соседней клетке стоял рослый парень в тонком джемпере джинсах и наблюдал через клетку за народным движением с ехидной и даже самодовольной улыбкой, как будто имел непосредственное отношение ко всему происходящему. Такое спокойствие и презрение несколько выводило девушку из себя и, в конце концов, она не выдержала и спросила.

      – Ты кто?

      – А ты?

      – Меня зовут Лада.

      – А я Библиотекарь, – ответил парень.

      – Правда? Для библиотекаря ты выглядишь слишком накаченным.

      – Времена нынче такие, что приходится быть в форме, чтобы выжить.

      – Не особенно это у тебя получается, как я погляжу.

      – Почему же? – усмехнулся парень.

      – Ты попал в клетку к образникам и спрашиваешь?

      – Нас же отпустят ближе к вечеру, или я ошибаюсь?

      – Верно, отпустят. Для того чтобы поймать и убить.

      – Это как посмотреть… пусть только выпустят…

      Они замолчали, потому что к клеткам подошли два толстых парня – один постарше, другой помоложе – в одинаковых кожаных куртках и штанах с одинаковыми же банками пива в руках. Разве что один из них – постарше – был лыс, а другой – в бандане, из-под которой выбивались жидкие пряди.

      – Вот эту я бы разложил, – заявил тот, что в бандане лысому приятелю и показал банкой пива на рыжую пленницу.

      – Поймай, тогда и разложишь, – лысый рыгнул. – Минут пяти-то тебе хватит?

      Он попытался рассмеяться собственной шутке, но только булькнул всем брюхом и, сдерживая позывы к рвоте, затих на время.

      – Нет, духовник не позволяет на фестах распутничать, – с некоторым сожалением заявил молодой. – Вот на следующей неделе будет большая облава в Покровске. Там будет можно. До того как тварь в клетку посадишь всё можно.

      – Поохотимся, – одобрительно хлопнул по спине приятеля лысый.

      – У них похоть, возбуждение, а я виновата, – пожаловалась соседу рыжая пленница, когда образники отошли. – Раньше, пока маленькой была, всё отшлёпать норовили за каждое неверное слово. Аж из другого района приезжали, чтобы отшлёпать. А теперь каждый второй мечтает разложить и выпороть.

      – Привет дедушке Фрейду, – сказал Библиотекарь.

      – Кому? – переспросила Лада.

      – Неважно. Проехали. Мне кажется, этот в бандане не имел в виду выпороть.

      – Да какая разница!

      ***

      Верёвки разрезали и две дюжины временно освобождённых пленников несмело подались в сторону от толпы – в старый район города с узкими кривыми улочками – именно туда, куда и предполагали направить беглецов организаторы веселья. Рыжая рванула одной из первых, но давешний толстяк наступил на конец верёвки, девушка споткнулась и упала. Толпа взорвалась гоготом.

      Библиотекарь перехватил верёвку и дёрнул, так что толстяк едва не свалился. Затем он в два приёма распутал узлы и помог девушке встать.

      – Пошли-ка отсюда, милая, пока у них не кончилось терпение.