Папа для озорных апельсинок. Кара Мель

Дурында!

      Время уже позднее, автобусов нет, а на улице непогода только усиливается.

      – Слушай, если тебе на себя плевать, то ты хоть о детях подумай, – намеренно давлю на слабое место.

      Я Аньку знаю очень хорошо, она никогда не поставит себя на первое место, если рядом будет кто-то, кого она очень сильно любит.

      – Девочки, в машине тепло, – применяю запрещенный прием. – Вы не замерзли еще? Не хотите погреться?

      Стою. Жду.

      Сердце грохочет в груди.

      Ну же, давайте… Соглашайтесь!

      – Мамочка, можно нас дядя домой отвезет? – тихонько спрашивает Аню та самая кроха, которая хотела закидать меня ледяными снежками.

      – Мне холодно, – говорит вторая. – Ручки замерзли.

      – Автобуса нет, – киваю на пустую дорогу.

      С того места, где мы стоим, открывается отличный вид на город, и при желании вполне можно рассмотреть едущий общественный транспорт за две-три остановки.

      Ласточкина бросает на меня предупредительный взгляд. Он полон ненависти и она своих чувств по отношению ко мне не скрывает.

      – Давай я до дома вас довезу, – опять предлагаю.

      Молчит.

      Мимо проезжает авто. Оно окидывает каждого из нас светом фар и вдруг я замечаю, что Ласточкина с головы до ног промокла.

      Решение приходит само. Моментально.

      – Так, девочки, – подхожу к своим дочерям и беру их за руки. – Давайте, бегите в машину, – даю им команду.

      – Не смей! – шипит Аня.

      Но девчушки уже усаживаются на заднее пассажирское и захлопывают за собой дверь. Видимо, действительно, замерзли малышки.

      – А то, что? – ухмыляюсь недобро. – Покусаешь?

      Смотрю на Ласточкину, вопросительно выгнув бровь, тащусь от бури эмоций, что бушует в ее глазах, а затем делаю самое безрассудное, на что только способен.

      Подхватываю Аню на руки, поднимаю, перекидываю через плечо и несу свою кричащую и дерущуюся ношу к автомобилю.

      Глава 8. Аня

      Я дико злюсь на Куравлева и не собираюсь скрывать этого. Даже если отбросить наше прошлое, он за сегодняшний вечер превзошел сам себя.

      Надо ж было дважды едва не сбить меня. Дважды за вечер!

      Это просто какой-то кошмар.

      Напугал моих дочерей, облил меня с головы до ног ледяной водой с реагентами и грязью, а сам стоит напротив и даже не спешит извиниться.

      Ну разве не гад?

      – Давай я до дома вас подвезу, – предлагает. Вот, блин, само благородство.

      А где ты был, когда меня надо было из роддома встречать? М?

      Ах, да! Ты же сказал, что тебе не нужны ни дети, ни семья. Что ты не нагулялся еще и не насладился свободой.

      Всю беременность я была одна. Без тебя! Без поддержки родных, которые даже что случилось не поняли.

      Я одна ставила на ноги наших детей. Одна пахала ночами, пока малышки сладко спали в кроватках.

      Никогда не прощу всего, через что мне пришлось пройти. Не прощу! Пусть даже не пытается извиниться.

      Поочередно смотрю на своих дочерей. Малышки устали, замерзли и им пора спать,