Мой хороший муж. Калина Бориславовна Заварзина

продолжал гнать их с порога. Они знали о подруге, что та перешла на домашнее обучение.

      Перед началом нового учебного года, Лис получила сообщение: «‎ Я снова буду ходить в школу. Прости, что так долго не было вестей. Увидимся в понедельник». От этого сообщения девочка ощутила небывалый прилив радости, а затем необузданную злость на подругу и спрятавших её взрослых. Целый год не объявлялась, а теперь пишет как ни в чём не бывало. Вот нахалка. Год без любимой Асель длился неимоверно долго. Всё вокруг было таким пресным и скучным, что она за это время ни разу не ввязалась в драку. Только Берн временами помогал ей забыться и добавить в окружение красок.

      –Всё будет хорошо. Ты справишься. Тебя ждут.

      Мотивационная речь была несколько раз повторена Асель перед зеркалом. Год прошёл как в тумане. Чтоб оградить её от новостей, мать забрала её телефон, а точнее, она разбила его о кухонную плитку. Девочке было стыдно перед друзьями, что она не выходила на связь, но провоцировать мать, она не хотела. Та так и не пережила смерти мужа. Дедушка заботился о них изо всех сил, но залечить душу, которая была расстреляна до решета, не мог. Неделю назад Кэйла совсем обезумела и накинулась с ножом на курьера, обвиняя его в слежке. Это было последней каплей, и дедушка положил её в психиатрическую больницу на лечение. Он решил, что раз не может спасти дочь, то хотя бы должен не дать сгинуть внучке. Им и так была совершена огромная ошибка, поддаться влиянию дочери и содействовать их изоляции. Его старые устои говорили не выносить семейные дела на всеобщее обозрение. Если бы он знал, к каким последствиям это приведёт, то в первый же свободный от похорон день, отвёз дочь и внучку к психологу. Теперь же его дочери нужен был психиатр. Внучку же он решил возвращать в социум и записать на сеансы психотерапии. Его устаревшие взгляды не справлялись со сложившейся ситуацией.

      Выйдя из машины, Асель улыбнулась и помахала дедушке рукой на прощание.

      –Если будет тяжело, сразу мне звони.—скомандовал дедушка.

      Чем дальше девочка отходила от машины, тем сильнее билось её сердце. Материнское внушение не прошло даром. С каждым проходящим мимо человеком, подростковое тело обдавалось холодной водой. Голоса смешивались и били громкими барабанами. Подойдя к классу, ей было настолько плохо, что перед глазами плыли чёрные пятна. Срочно бежать, – единственное, что крутилось в мыслях.

      –Асель!

      Лис бежала к подруге со всех ног и, увидев её состояние, обняла так сильно, что у одной заболела грудь, а у второй руки. Это ощущение заставило Асель поднять голову, и глаза подруг встретились.

      –Прости, что не принесла тебе печенье.– выдохнула Асель и залилась слезами.

      –Дура! Ты знаешь, как я переживала. Могла бы хотя бы сообщение написать.—по лицу Лис уже стекали не только слёзы, но и сопли.

      Берн стоял поодаль и смотрел за происходящей сценой. Два огромных камня упали с его души. Во-первых, хоть его отношение с Асель не были так глубоки, как у Лис, он всё равно сильно за неё переживал, хоть и старался держать себя в руках из-за присутствующей