Сквозь девять миров Иггдрасиля. Книга четвертая. Надежда Марва

слов меня не на шутку проняло:

      – Я поговорю с Алькой. Не ходите за мной.

      Выйдя во двор, я подошёл к лошади, как я и предполагал, она уже всё поняла и нервно фыркала, мотая гривастой головой.

      – Не злись, но они правы. Если Чадрик установит между нами связь, то будет легче обоим. Самое страшное то, что я не могу дать тебе обещание, что вернусь за тобой. Ты же понимаешь это?

      Алька наклонилась ко мне, и я увидел крупную слезу, которая катилась по лошадиной морде. Обняв голову лошади, я молчал, думал, но не находил выхода. Мы сроднились с Алькой, она не раз спасала мне жизнь, ради меня делая невероятные вещи.

      Тёплые, мягкие губы уткнулись мне в шею.

      – Что? Подкова? Ты думаешь, что мы сможем чувствовать друг друга через неё? Значит ты согласна. – Я мягко улыбнулся, но тут же вздрогнул, чётко услышав в голове:

      – Мы встретимся, я найду тебя.

      – Алька, это ты? Или у меня глюки? – Лошадь потёрлась о мою щёку. – Да, как-то не радостно мне от того, что мы наконец установили связь. Ждал, ждал и дождался. – Мне хотелось завыть в голос, но я сдерживался, продолжая мягко говорить со своей подругой. – Нет в мирах справедливости, есть вера и борьба, и я верю. А сейчас, успокойся. У нас ещё есть время, не будем грустить. Когда уеду, буду ждать встречи в любом из миров, если буду жив.

      Поцеловав бархатный нос, я с тяжёлым сердцем шёл к дому, из окна за мной наблюдали три пары встревоженных глаз.

      – У меня так душа не болела, когда этот опёрдышь яблочный мне напоганил, а сейчас совсем плохо. Павла, дай что-нибудь покушать. – услышал я голос Алисы, когда входил в дом.

      – Я переведу. Алиса, когда нервничает всегда хочет есть. Впрочем, когда не нервничает тоже. А, яблочный опёрдышь, это, я так понимаю, Марта.

      Ведьма молча загремела посудой, а Чадрик продолжал смотреть на кошку расширенными глазами. Во всём этом был большой плюс, они отвлеклись от Альки, не став меня расспрашивать. Сегодня я не готов обсуждать наше расставание, хотя, главное надо озвучить:

      – Лошадь любит сырое мясо.

      У Чадрика глаза округлились ещё больше, а ведьма словно обрадовалась:

      – Мясо, это хорошо, а то у меня закрома Кузькиными «благодарю» забиты. Вот пусть на охоте потрудится на наше с лошадкой благо. Да ты не переживай, курей у соседей куплю, прокормим твою красавицу. Сарай светлый и просторный построим, но это ещё до твоего отъезда получится. Дождётся она тебя в сытости и сухости. И запретов для неё не будет. Понимаю, что не простая она, ох, какая не простая.

      – Мать моя в коньках на босу ногу, ГОРИТ! Мясо горит! – заверещала Алиса, подбегая к печке.

      Павла подлетела, схватив сковороду с мясом:

      – Не блажи ты! Со шкварочками получилось. Брысь за стол, сейчас хлебца достану и огурчиков.

      Через несколько минут слышалось довольное урчание кошки вперемежку с чавканьем. Мы с Чадриком тоже сели за стол, но у меня аппетита не было из-за переживаний о лошади, а Чадрик ошалело продолжал смотреть на Алису.

      – Джеро, ты не мог бы пояснить о чём постоянно кричит твой фамильяр.

      – Не