Багровый грех. Alex Coder

Он говорил о скрытой силе, действующей в городе, о «Хоре», о его коварном влиянии, о его возможной связи со Искусителя, об угрозе, которую он представлял не только для Мегаполиса Сибелиус, но и для всей планеты и, возможно, для сектора в целом. Он объяснил риски, потенциал для широкомасштабной коррупции, для открытого восстания, для погружения в полный и абсолютный хаос, если они не будут действовать, если они будут колебаться хотя бы мгновение. Он знал, что может быть честен с Кузнецовом, может поделиться своими опасениями, не боясь осуждения, репрессий. В конце концов, это был человек, с которым он сражался бок о бок, человек, который знал его лучше, чем кто-либо другой в галактике.

      «Мне нужны твои люди, Кузнецов», – заявил Аларик, его голос был тихим, настойчивым, не оставляющим места для недопонимания. Ему нужна была помощь Кузнецова, его опыт, само его присутствие в этом Улье, если они хотели иметь хоть какую-то надежду на успех. Это было выше его возможностей справиться в одиночку, даже при поддержке его собственной свиты. Для этого требовалась сила намного больше, намного более мощная, чем все, что он мог собрать самостоятельно. Для этого требовалась вся мощь Гвардия. «Мне нужно, чтобы они обезопасили ключевые места в Улье, чтобы защитить тех, кто верен Императору, чтобы противостоять тем, кто пал от хищничества Варпа. Возможно, – добавил Аларик, его голос стал жестче, – нам нужно будет взять под контроль сам Шпиль, устранить Вейн и ее последователей, разрушить власть этого «Хора» над структурой власти города, помешать им осуществить свои планы, какими бы они ни были. Это уже не просто расследование убийства, мой друг, – сказал Аларик, встретившись взглядом с Кузнецовом. – Это война за саму душу Кузняграда. И мы, – добавил он, указывая на себя, Аурелия, Каст и Кузнецов, – единственные, кто может с ней бороться. Единственные, кто может спасти этот мир от проклятия». Кузнецов терпеливо слушал, выражение его лица было мрачным, его глаза не отрывались от лица Аларика. Он впитывал каждую деталь, каждый нюанс, каждый намёк, его разум уже работал, рассчитывал, планировал, как он делал бесчисленное количество раз до этого, на полях сражений по всей галактике. Он был солдатом, до мозга костей, человеком действия, а не слов, человеком, который понимал язык войны, стратегии, тактики лучше, чем кто-либо, кого знал Аларик. Он был человеком, который знал, как сражаться, как побеждать, несмотря ни на что, несмотря ни на что. И он был человеком, который знал, как и Аларик, что судьба целого мира теперь лежит на их плечах, что они были последней линией обороны против угрозы, которая могла поглотить всё, что им было дорого, всё, за что выступал Империя.

      Когда Аларик закончил, Кузнецов долго молчал, его взгляд был прикован к голографической карте Мегаполиса Сибелиус, его мысли метались, обдумывая возможности, потенциальные опасности, наилучший курс действий. Аларик почти слышал, как вращаются шестеренки, производятся расчеты, формулируются планы, как и много лет назад, когда они сражались вместе,