Вихрь переправ: 4. Если жить хочешь в новом мире. Ольга Васильевна Ярмакова

предвкушение чего-то нового и просто подъём настроения от скорого возвращения в Мирис переполняли Зиновию Стуре через край. Она готова была любить весь мир, без исключений. Пока машина неслась по лощёному руслу дороги, дипломатическая чета наслаждалась слушанием детского вокала младшей дочери, к которому с удовольствием присоединилась старшая. Смешки, шутки, подтрунивание друг над дружкой – вконец расслабили внимание людей, казалось, впереди ждёт только хорошее. К ликованию людей приобщились и две кошки – любимицы семьи, с которыми взрослые никогда не расставались. Зверьки мурлыкали, удобно разместившись в самом заду авто.

      Дальше в подтверждение позитивного настроя показалось и само озеро Титкуль. Бирюзовая гладь в кольце белого песка посреди цветущей равнины.

      «Это рай», – озвучила общее впечатление Катина Стуре.

      Действительно, рай.

      Оставалось перемахнуть через каменный мост, он возвышался над озером, цепляя краешек бирюзы, а после небольшой съезд к песочному бережку.

      Серый автомобиль с тонированным передним стеклом возник впереди, словно из воздуха. Он мчался на скорости прямо по центру дороги, точно не давая встречной машине ехать по своей полосе. Водитель дипломатической машины отчаянно просигналил. Никакой реакции в ответ.

      «Что это? Что он делает?» – воскликнула вмиг переменившаяся в лице Катина Стуре.

      Её супруг, привыкший к сложнейшим ситуациям в профессиональной среде, хранил непроницаемость. Зиновия замолчала, она не испугалась, но удивилась происходящему. Оли по инерции допевала песенку. Кошки испуганно зашипели, взъерошив шёрстку, обе принялись пронзительно мяукать.

      Водитель оказался профи. Он резко выкрутил вправо, до упора руль, дав по газам, тем самым уйдя от прямого столкновения, подставив свою сторону. Машины прошли впритирку, расцарапав бока.

      Девчонка выкрикивала имена, болезненно стонала и прерывисто дышала. Если она не одолеет сон-прозрение, ей же хуже. Евья сцепила на груди худощавые руки. Напряжение во сне перешло в явь.

      – Ну же, девочка, давай, выходи из сна, – приказывал шёпотом голос шаманки.

      Что-то тормозило разум спящей на той стороне реальности. Что-то не выпускало её разум из своих пут.

      Ещё несколько мотыльков-картинок порхало вокруг Зиновии, она прыгала, бегала, выхватывала их из колыханий пустоты. Та уже выцвела до дымчато-белого оттенка. Девушка только теперь заметила эту метаморфозу. Однако оставался последний фрагмент, который оказался самым юрким и быстрым из всех прочих. Но она и его нагнала и заполучила.

      Пустота обрела первичный чистый цвет, от которого Зиновии пришлось зажмуриться. Белое свечение шло отовсюду, даже веки едва справлялись с натиском этого света. Но он проникал через поры кожи, вытравливая все тёмные пятна в её памяти, соединяя её сознание в единый костяк, без швов и рубцов. Она вспомнила всё!

      Покушение не удалось с первого раза, но тот,