Вихрь переправ: 3. С собой проститься придётся. Ольга Васильевна Ярмакова

кресла на посетителя взирал старик внешности крайне отталкивающей, если не сказать больше, омерзительнейшей. Полнотелый до неприличия, с приличным животом и неприличными грудями. Если бы Саркару не было доподлинно известно, что его неучтивый собеседник – мужчина, то в первые минуты общения принял бы сидевшую фигуру в старом кресле за женскую. Какой мужчина будет источать приторно-сладкую смесь амбры и ещё чего-то? Чувствительный нос праведника зачесался от едкого аромата. «Андрогин. Слащавый гермафродит», – мысленно с отвращением подумал Саркар. Слишком много несуразицы преобладало в этом занимательном персонаже.

      Особенно чересчур много жеманства проглядывало во всём облике Счетовода, начиная от его чересчур сверкавшей лощёным блеском лысой башки, увенчанной жалкими остатками былой роскоши – несколькими прозрачными тщедушными волосками. Будто этот срам способен скрыть факт лысины. Продолжая лицом – точно оплывшим огароком свечи, где воск завис в области щёк и при каждом злобном вздрагивании лица грозит оторваться и упасть. И оканчивая внешним обликом старикана: до нелепости яркая и разномастная одежда разных эпох и времён: старинный камзол из карминового атласа, под которым частично проглядывала стального цвета шёлковая рубашка; на коротких свиных ножках красовались тёмно-синие панталоны, которые продолжались полупрозрачными чулками едкого жёлтого оттенка; стопы венчались расшитыми бисером мягкими туфлями с загнутыми носами.

      Откровенно говоря, подобный собеседник доверия внушал маловато.

      – Господин Счетовод, вы бы оказали мне огромную услугу, если бы постарались припомнить хоть какие незначительные детали, – Саркар постарался придать голосу максимальное благодушие, вложив в посыл всю учтивость, какая была в его резерве.

      – Я уже сказал вашему псу, что ничего не помню, – тут же поспешно огрызнулся хозяин. Брыли на лице нервно задрожали. – Прошло немало времени. Я не обязан держать в голове каждый визит. А те юнцы, что они мне? У меня иные заботы.

      – И всё же вы мне сильно пособите, если поднимете с глубин памяти своей хоть что-то. Хоть какую-то деталь. Нам очень это помогло бы.

      – Я не помню! Слышите вы? Не помню, – упрямился старик.

      Флегонт Саркар встал с неудобного пуфика и неспешно направился к аквариуму в центр зала.

      – Я понимаю, на вас такая ответственность, сударь, – через спину бросал он фразы учтиво, но уже с большей прохладцей, с каждым шагом приближаясь к цели. – Ваши подопечные. Сколько у вас их? Миллиарды? И за каждым глаз да глаз.

      Счетовод, ещё не поняв, куда поворачивается его упрямство, с вызовом ответил, так и, продолжая удобно восседать на своём троне:

      – Да уж поважней вашей, сударь!

      Наконец праведник оказался перед гигантским террариумом. По скрупулёзным и достоверным отчётам он знал, что стенки стеклянного ящика выполнены из качественного горного хрусталя. И, конечно, же, об обитателях аквариума Саркар прекрасно извещён. Миллионы улиток больших и мелких ползали