Магия семьи Ярославцевых. Книга 2. Спасти дитя ведьмы. Алира Леро

почернели. Он смотрел на Евдокию, точнее ее двойника, глазами Некита. Девушка в красной ночной сорочке медленно приближалась к его кровати. Не то воспоминание! Вперед! Он снова в комнате. Перед ним снова доппельгангер. Не то.

      – Покажи…Покажи…Покажи…– шептал он.

      Общага. Институт. Вечеринки. Евдокия и Марьяна громко смеются. Снова доппельгангер. Ничего важного. Пусто.

      – Кто ты? Покажи…

      Пустое помещение с черными стенами. Два стула. Иван сидит напротив своего доппельгангера. Такой же черноволосый и черноглазый, как двойник Евы.

      – Ты ничего не найдешь.

      Двойник положил ногу на ногу.

      – У меня нет темной стороны. Откуда ты взялся?

      – Твоя темная сторона хорошо проявляется в отношениях с женщинами.

      Двойник ехидно улыбнулся.

      – Я должен быть в голове Никиты. Как попал сюда?

      – Доппельгангеры- часть нас самих. Ты зацепился за двойника Евы. Думаешь, у людей только одна темная часть? Нет. Их много. Ровно столько же, сколько подлых желаний и сколько греховных мыслей в голове. Ева отторгла ту, которая жаждала убивать. Из-за этого появилась материализовался двойник. Просматривая ее, ты вышел на меня. Я тот, о ком ты ничего не знаешь. Твой внутренний убийца.

      Двойник подался вперед.

      – Ответь себе честно, сколько раз ты мысленно шинковал врагов на войне? Если бы не я, ты бы не пережил ни одну бойню. А сколько раз тебе хотелось убить своего старшего брата? Вы с сестрами это сделали вместе. И это были темные части каждого из вас. Евдокия отвергла в себе то, что спасает людей от сумасшествия в самых страшных историях жизни. Поэтому она умрет.

      – Ты знаешь, где она может быть? Помоги мне найти ее. Ты тоже маг.

      – Сложно, но возможно. Назови хоть один ее порок, и я попытаюсь.

      – Трусость.

      Черноглазый выдавил из себя смешок.

      – Вот так. Без раздумий.

      – Да. Приведи меня к ней. Раз она жива, я могу почувствовать ее мысли.

      – Давай вместе. Трусость- самое яркое ее чувство сейчас. Оно фонит.

      – Баю-баю, дитятко, баю-баю, милое. Поспи, дитятко, поспи, у Бога счастья попроси. Боже счастьица дает, тебе в люлечку кладет. Мимо ангелы летели, внучку крылышком задели, внучку крылышком задели, внучке спать дольше велели, -пела Александра, помещая руки с острыми ногтями в живот Марфы.

      – Мама,– бормотала девушка во сне.

      – Дай мне посмотреть на тебя, внучка,– блеснула желтыми глазами ночница.

      Облик матери пришелся ей по нраву.

      Подменыш, замотанный в старые тряпки, скрипуче кряхтел.

      Марфа приблизилась к детской кроватке. Она взяла на руки ребенка. Нет! Ее ребенок не такой! В руках шевелился серый комочек с желтыми глазами.

      – Она прекрасна,– сказала Александра, поглаживая плечи дочери.

      – Не моя.

      – Твоя, твоя.

      Марфа положила девочку обратно в кроватку.

      – Ты, тварь, думаешь, своего ребенка не отличу?– Марфа вспыхнула от ярости.

      Цепко она схватила ночницу за руки.

      Лицо чудовища почернело.