Я стал деревенской ведьмой!. Павел Смолин

и зачем так зыркать? – Наигранно поежился я.

      – Чтобы не расслаблялась, – Улыбнулся он, и мы поехали дальше.

      – А в Империи только люди живут? – Поинтересовался я наличием кошкодевочек.

      – Нет, это у нас провинция такая, – Обнадежил меня поп, – В других – всяких хватает. Эльфы, гномы, зверолюды – собачьи, кошачьи, да людоящеры – раньше и другие виды были, до объединительных войн, да не приняли Господа, – Спокойно объяснил он.

      Офигеть! Мир победившего геноцида!

      – А эти, получается, приняли?

      – Приняли. Теперь – достойные граждане единой Империи. Все равны перед законами – ее и Божьими.

      – Серьезно? Никаких недовольных? – Не поверил я в такое единство.

      – Дурачков везде хватает, прости, Господи, – Перекрестился Савелий, – Но на таких инквизиция есть, да СИБ, – Заметив, что я набрал воздуха в грудь для следующего вопроса, Савелий сработал на опережение: – Служба Имперской Безопасности, – Поп вздохнул, – И угораздило же тебя такую любопытную на мою голову свалиться. Уже голова от тебя пухнет.

      – Того стоит, – Улыбнулся я, – Представь перспективы – появляется святая ведьма, спасает мир, а кто ее нашел и стал первым учителем? Так Савелий!

      Поп пожевал губами.

      – Тщеславие – это грех, – Буркнул он. Зануда!

      – Зато любопытство – нет, – Буркнул я.

      – Любопытство – не порок, – Покивал он, и свернул в открытые резные ворота дворика справа от церкви, подкатив к небольшому, опрятному домику, крышу которого украшал резной петушок.

      – Папа! – Выбежала из домика девочка лет трех, черноволосая и кудрявая, одетая в серое платьишко, но босая.

      – Здравствуй, Настюшка! – Савелий заулыбался и подхватил дочку на руки.

      Стало грустно – как там мои внуки? Плачут, поди… Эх, чего уж теперь!

      – Вот же неугомонная! – Всплеснув ручками, выбежала из дома женщина в сером платье и платочке. Попадья, видимо. Увидев меня, она остановилась и обидно перекрестилась. Спасибо, хоть не сплюнула.

      – Молоденькая совсем! – Грустно заметила она.

      – Собери-ка в дорогу, дня на три, – Поп задумчиво посмотрел на мою бездонную котомку и передумал: – На два!

      Жмот!

      Забрав у Савелия ребенка, попадья скрылась в доме.

      – Мог бы и познакомить, – Ткнул я лицом попа в его невоспитанность.

      – Анна это, жена моя, – Неохотно буркнул он, – Посиди-ка здесь, я сейчас.

      Подойдя к забору, отделяющему дом от церкви, подобрал рясу, отодвинул доску и прошмыгнул в образовавшуюся дыру. Короткий путь на работу.

      Я прилег на сено, положив руки под голову и надвинув на глаза шляпу – солнышко слепит. Интересно, что там делает поп? Сосредоточившись, попытался ощутить окружающую меня жизнь. Ничего не вышло, но, далеко вверху, почувствовал барьер. От скуки попробовал «долить» в него маны – не вышло. Похоже, взаимодействие только через артефакт в виде креста Савелия. Внезапно по куполу прошла легка рябь, собралась в одной точке и выплеснулась на «ту сторону»,