Тысячи осеней. Том 1. Мэн Сиши

отравить так, что ни духи не узнают, ни демоны не почуют. Он действует до чрезвычайности незаметно: постепенно проникает в костный мозг, а потом уж поражает органы. Человек умирает самой что ни на есть естественной смертью. Однако я не желал твоей гибели и добавил в питье совсем чуть-чуть. Мне лишь хотелось, чтобы ты проиграл Кунье. Мне ведомо твое мастерство, и я был уверен: даже сорвавшись с пика, ты не погибнешь, а только расшибешься и от тяжких ран оправишься через несколько месяцев. Впрочем, мой замысел не удался, дела пошли хуже некуда, и, когда ты сорвался, я послал за тобой людей. Они долго искали твое тело, но ничего не нашли…

      Услышав это признание, Шэнь Цяо сурово свел брови.

      – Но ведь «Радость от встречи» – редчайший яд. Если верить свидетельствам, на Центральную равнину его завез Чжан Цянь, возвращаясь из путешествия по Западному краю. Но после все сведения об этом яде затерялись в веках, и верно приготовленного образца не найдешь даже в императорском дворце, что уж говорить о горе Сюаньду… Так где же ты его достал?

      Не успел Юй Ай толком ответить, как Шэнь Цяо пронзила догадка. Он страшно переменился в лице.

      – Ты взял… у Кунье? Это он тебе дал?!

      – Да… – немного помолчав, неохотно признался Юй Ай.

      – Чтобы лишить меня поста, ты даже на сговор с тюрками пошел! – на лицо Шэнь Цяо набежала тень гнева. – Все верно, учитель передал пост мне, но ты ведь всегда знал, что я за него не держусь! Все эти годы именно ты помогал мне управлять школой… Скажи ты хоть слово, и я бы тут же уступил место тебе! Не понимаю, к чему отказываться от близкого и гнаться за далеким?.. Да еще и помощи искать у тюрок!

      Он пришел в ярость, говорил резко и горячо. Покончив с обвинениями, Шэнь Цяо зашелся в кашле.

      Юй Ай хотел было похлопать его по спине, но, потянувшись, вдруг передумал и отнял руку. Собравшись с мыслями, он неторопливо повел свою речь:

      – Беда в том, что прежнюю уединенную жизнь мы позволить себе не можем. Пока что наша школа считается первой среди даосских, однако, если будем и дальше отгораживаться от всего света, пренебрегая мирскими делами, другие рано или поздно свергнут нас с пьедестала. Настанет день, когда мы утратим свое первенство! Погляди вокруг: храм Чистого Ян с горы Цинчэн стремительно набирает силу, а его настоятель, И Бичэнь, гораздо известнее, чем ты, шисюн!

      По мере того как Юй Ай описывал истинное положение дел, он горячился все больше и больше:

      – А теперь взгляни на наш Пурпурный дворец: что у нас осталось, кроме отголосков былой славы учителя? Притом в мастерстве ты нисколько не уступал тому же И Бичэню. Пожелай ты войти в мир цзянху и, быть может, сумел бы побороться за место в десятке лучших мастеров Поднебесной. Однако ты выбрал уединение, предпочел сидеть в глуши и безвестности! Но если мы продолжим упорствовать в своем недеянии, на смену нашему учению придут другие, и неважно, сколь глубоки наши познания и как далеко мы продвинулись в своем совершенствовании!

      Следом Юй