Фею не драконить!. Милена Завойчинская

принадлежности, – негромко напомнила я. – Не люблю делиться.

      Отчего-то последнее замечание заставило девушку напрячься, она помедлила, но произнесла:

      – Прошу подождать, светлая госпожа. Их сейчас принесут.

      Не поняла! Они надеялись, что я забуду и выпущу своих орков из-под пригляда? Рассчитывали их у меня умыкнуть, что ли?

      Девушка отступила к двери и встала у стены в позе ожидания.

      – Вождь? – позвал меня Джерзог. – Какие будут приказания?

      – Ждать. Сейчас мне придется надеть на вас эти знаки, чтобы не вытаскивать потом из чужих гаремов. А после мы погостим у ее величества Рогнеды. Вести себя прилично. Смотреть. Не провоцировать. В конфликты не вступать. Со всеми вопросами – немедленно ко мне. Хоть лично, хоть через духов предков. Предложения стать чьим-то мужем или наложником не принимать.

      – Вождь?!

      – Я запреща́ю вам принимать предложения от посторонних женщин без моего ведома и согласия. – Я выразительно округлила глаза и указала ими на полуобнаженного босого Эдгара, с мрачным видом стоявшего у выделенной ему кровати.

      Амалия напряженно прислушивалась к нашей беседе, но делала вид, будто смотрит в окно.

      – Есть, вождь! – стукнули себя в грудь кулаками все пятеро орков и клыкасто улыбнулись, переглядываясь.

      Ирден тихонечко хмыкнул и едва слышно шепнул:

      – Заразу здесь разместим?

      Кстати! А что это моя наглая и говорливая нечисть ведет себя не как обычно? Что не так?

      Именно этот вопрос я и задала ей.

      – Эй, подружка. Ты что притихла? Все в порядке? – Я протянула руки, чтобы она перелетела с плеча Джерзога ко мне.

      – Все халосо. – Перелетев ко мне на руки, она устроилась и вдруг одной лапкой погладила меня по щеке. Очень осторожно, чтобы не поцарапать. – Я свою феетьку в обидю никому не дамь, не бойся. И длакономузей насых тозе.

      – Что не так? – шепнула я ей.

      – Тю́ю. Я тю́ю сьто-то интелесное.

      – Чуешь? Расскажешь?

      – Потомь. Клалотька, я с ольками будю. Холосо? Плисмотлю за зеененькими. Я зядная тозе, не хотю делиться. Мы, фейки, вообсе зядные девтенки.

      – Джерзог, – позвала я самого молодого из своих следопытов. – Головой за нее отвечаете.

      – Есть, вождь! – ответил вместо парня Базетог.

      Знаками принадлежности для мужчин оказались ошейники. Это было бы смешно, если бы не было так печально. Я задумчиво рассматривала то, что мне вручили на подносе, и злилась. Жутко злилась. Потому что это унизительно как для моих спутников, так и для меня.

      Нет, для местных все было в порядке. Что такого-то? Мужчина не свободен, он может только быть чьим-то. Вот и надо это продемонстрировать.

      Но ошейники?! Разумеется, из мягкой кожи, нужного размера, но…

      В общем, я тихо бесилась, не имея возможности показать, как это отвратительно. И что самое мерзкое, все принесенные мне ошейники были одинаковыми. Семь идентичных кожаных ремешков. То есть меня проверяли, как