Обритая орбита Бабы-Яги. Лития Тахини

на тонком плане превратившись в ствол – рос и рос, пока не вымахал метра полтора в высоту. Со временем, на нем выросли листовые ветки, и он зазеленел лиственной кроной. А немного погодя, появились цветочные почки, и он, хоть и коротким, но безудержным цветением, засыпал отцветшими лепестками все пространство вокруг себя. Остановить это забвение и одеревенелость духа было уже невозможно, и время от времени, Яга, впадая в мягкосердечие, корила себя за то, что переусердствовала с откачкой Силы.

      Случалось это обычно когда в очередной попытке проглотить всю откачанную Силу, она терпела поражение. Словно не по размеру она была ей. Отпив половину, Яга и так чувствовала себя заполненной до предела этим природным энергетиком. И что делать с его не проглоченным, не вмещаемым в себя огромным ее остатком, она не знала. Тем более, что и та часть, которую она в себя впихнула – плохо усваивалась.

      В нынешнем состоянии Бабе-Яге не верилось, что она еще совсем недавно хотела делать в избушке ремонт. Ведь благодаря встрече с Филимоном, ее будоражили совсем иные, теперь уже трансцендентные материи. Она чувствовала, что очень близка к тотальной трансформации, но в реальности не могла приблизиться к ней, не понимая, с какого боку подступиться к следующей ступеньке внутреннего преображения.

      “Что! Что это должно быть? Я смогу творить невероятную магию?! Я стану всемогущей, или того круче – бессмертной?! ” – в предвкушении, перебирала она варианты возможных метаморфоз у себя в мыслях.

      Но дни шли, а ничего кардинально не менялось. Не было никаких изменений ни внутри, ни снаружи. Да еще и до конца не сожранная ею Филимонова Сила, подливала горького масла в огонь. Она живая, тихо дышащая, притрушенная нафталином, чтобы ничего вредоносного на ней не завелось, – валялась на огороде возле подвязанных помидоров с перцами. Изо дня в день, глядя на нее, Яга поначалу чувствовала жадность, потом досаду, но в конце концов пришлось смириться с тем фактом, что позаимствованный костюмчик – большемерит!

       ^{Глава 3. Парацельс Циркуль}

      Пригревало солнышко, избушка на курьих ножках медитативно покачивалась из стороны в сторону, нагоняя на Бабу-Ягу сон. Сквозь дремоту она вспомнила, как когда-то столкнулась со странным мироощущением в себе. Тогда она была еще совсем молода и впервые влюбилась в самого обычного с виду парня.

      Внешность у него была, на первый взгляд – худосочная и ботанская. Но когда болезненного вида умник снимал свои очки и распускал собранные в пучок окрашенные в черный цвет волосы, которые строгим, удлиненным каре ниспадая на плечи, обрамляли его худое, бледное лицо – то его образ тут же кардинально менялся. Да, с завидным постоянством случалось то самое сказочное превращение гадкого утенка в рокового черного лебедя, – когда вроде сложившееся представления о человеке, регулярно расщеплялось на, – до и после.

      И если бы в мире Бабы-Яги существовали вампиры, то какая-нибудь кровососка, без определенного возраста, не удержавшись