Земля белых облаков. Сара Ларк

положиться? Действительно ли она честна и добросовестна? Мне будет смертельно обидно, если миссис Гоудвинд в ней разочаруется. Она так радовалась прибытию маленькой англичанки.

      Хелен заверила кучера, что более умной, честной и приятной девушки, чем Элизабет, нельзя себе и представить.

      – Насколько я поняла, девочка нужна ей в качестве компаньонки. Но ведь… в таком случае обычно нанимают более взрослых и образованных молодых особ, – заметила она.

      Слуга пожал плечами.

      – Но такую особу сначала нужно отыскать. К тому же миссис Гоудвинд не может позволить себе платить компаньонке соответствующее жалованье, она ведь и сама получает лишь небольшую пенсию. Все домашнее хозяйство ведем мы с женой. Но моя жена маори, понимаете? Она может выполнять работу горничной и готовить, но не читать вслух или рассказывать интересные истории. Поэтому мы подумали об английской девушке. Она будет жить у нас с женой и немного помогать по дому, но в первую очередь ее обязанностью будет составлять компанию миссис Гоудвинд. Можете быть спокойны, девочка ни в чем не будет нуждаться!

      Хелен кивнула. Она была рада, что хотя бы Элизабет попадет в хорошие руки. Это было крохотным просветом в конце ужасного дня.

      – Приходите послезавтра к нам на чай, – пригласила учительницу миссис Гоудвинд, прежде чем лошади тронулись с места, увозя экипаж со двора.

      Элизабет радостно помахала на прощание.

      А вот у Хелен не было сил даже на то, чтобы возвратиться в хлев и утешить Мэри. Поддерживать беседу за столом преподобного отца ей тоже не хотелось. Конечно, она по-прежнему была голодна, но утешала себя тем, что предназначавшуюся ей еду, вероятно, отдадут девочкам. Молодая женщина вежливо извинилась и отправилась в постель. Завтрашний день вряд ли мог оказаться хуже этого.

      На следующее утро яркое солнце взошло над Крайстчерчем и окутало все своими ласковыми теплыми лучами. Из комнаты Хелен открывался захватывающий вид на горную гряду, простиравшуюся за равнинами Кентербери, а улочки маленького города в солнечном свете казались чистыми и уютными. Из столовой Болдуинов доносились запахи свежей выпечки и чая. У Хелен потекли слюнки. Она решила считать такое начало дня хорошим знаком. Конечно же, вчера, после трудного перехода, миссис Болдуин показалась ей недружелюбной и бессердечной, ее дочь – злой и невоспитанной, а преподобный отец – ханжой, который ничуть не заботится о благополучии своих прихожан. В свете нового утра ее мнение о семье пастора наверняка изменится в лучшую сторону. Но сначала нужно было проведать девочек.

      В хлеву Хелен встретилась с викарием Честером, который тщетно пытался утешить все еще плачущую Мэри. Малышка громко всхлипывала и повторяла имя сестры. Она даже не притронулась к пирожку, который принес ей в утешение юный проповедник, как будто этот кусочек сладкого теста мог облегчить горе девочки. У Мэри был изможденный вид; очевидно, этой ночью она и на минуту не сомкнула