Поцелуй Большого Змея. Яков Шехтер

не случилось – Змей молчал. Я выскочил из воды, перевел дыхание и снова погрузился. На этот раз вода уже не показалась мне такой холодной, а к седьмому погружению я вполне привык и готов был окунаться еще и еще.

      – Хватит, – скомандовал отец. – Вылезай.

      Я выбрался из бассейна, согнал ладонями воду с тела и натянул одежду. Мы двинулись к выходу, как вдруг прямо из стены вышел человек и загородил нам дорогу.

      – Вам сюда, – он указал рукой на открывшийся проход.

      Наверное, его закрывала каменная дверь, полностью сливавшаяся со стеной, поэтому, проходя внутрь зала, мы ничего не заметили. Человек мне не понравился. Он был совершенно лыс, с шишковатой головой, узкими губами и неподвижным взглядом тусклых глаз.

      – На развилке повернете влево, а потом еще раз влево.

      От его объемистого брюха веяло холодом, словно от бассейна. Как только мы вошли в проход, он немедленно затворил дверь, и нас окружил мрак настоящего подземелья Кумрана.

      – Не двигайся, – прошептал отец. – Пусть глаза привыкнут к темноте.

      В подземелье было прохладно и сухо. Ветерок я не ощутил, но дышалось тут гораздо легче, чем на прокаленной солнцем поверхности. Скоро глаза привыкли, и я различил впереди небольшое пятнышко света.

      – Видишь свет? – спросил отец.

      – Да.

      – Пошли.

      – А мы не заблудимся?

      – Иди следом и держись рукой за стену.

      Пол полого спускался вниз, но идти оказалось совсем близко, темнота искривляла расстояние. На стене узкого коридора, шагах в тридцати от входа в подземелье, дрожало круглое желтое пятно. Я поднял голову и увидел в потолке небольшое отверстие, из которого выливался свет.

      – Это трубы, придуманные третьим Наставником?

      – Молодец, запомнил, – голос отца звучал чуть приглушенно.

      Я всунул ладонь в желтое пятно и вполне явственно ощутил тепло. Ладонь ярко и ровно освещена, с помощью пятна можно читать свитки и делать записи.

      – Мама зря боялась, – сказал я. – Тут светло и не жарко.

      – На четвертом уровне подземелье выглядит совсем по-другому, – ответил отец. – Правда, учеников не пускают дальше второго, поэтому для тебя обитель еще много лет будет выглядеть вот таким образом.

      Он двинулся дальше, и я последовал за ним, держась рукой за стену. Спустя пятьдесят шагов мы вышли к развилке. Желтое пятно освещало вход в темный коридор, уходящий направо, но мы, помня указание лысого, пошли влево.

      – Папа, – спросил я, – а откуда ты столько знаешь про Кумран?

      Отец помолчал, а затем негромко произнес.

      – Я жил здесь когда-то.

      – Так ты был избранным? – я еле удержался от крика.

      – Да. Был избранным.

      – Что же произошло, папа? Почему ты не остался здесь, почему ушел?

      – Я встретил твою мать, Шуа. И понял, что без нее не смогу жить дальше.

      – Но где ты мы мог ее встретить, папа? Разве избранные встречаются с женщинами?

      – Я потом расскажу тебе об этом, Шуа.