Лунный камень. Уилки Коллинз

не растолковала незнакомым ей людям, что он уже умер. Полагаю, она считала, что любой здоровый взрослый человек в Англии просто обязан был это знать. Во время очередной заминки в разговоре кто-то затронул сухой и довольно неприятный предмет анатомии человека, после чего добрая миссис Тредголл опять завела речь о супруге, не упоминая, что он уже отошел в мир иной. Она заявила, что изучение этого предмета было любимым занятием профессора в часы досуга. На беду, сидевший напротив нее мистер Кэнди (не знавший ничего о покойном господине) услышал ее. Будучи человеком чрезвычайно вежливым, он воспользовался возможностью выразить поддержку увлечению профессора анатомией.

      – В хирургическом колледже недавно выставили изумительную коллекцию скелетов, – громким, веселым голосом сказал через стол мистер Кэнди. – Сударыня, я бы настоятельно советовал профессору, когда у него будет свободное время, посмотреть их.

      Стало так тихо, что было слышно, как муха летит. Гости из почтения к памяти профессора сидели молча. Я в этот миг находился за спиной миссис Тредголл и подливал ей в бокал глинтвейн. Она уронила голову на грудь и очень тихо произнесла:

      – Моего возлюбленного супруга больше нет на этом свете.

      Увы, мистер Кэнди не услышал этого и, даже не подозревая об истинном положении вещей, заговорил еще громче и вежливее.

      – Профессор может не знать, – сказал он, – что туда можно попасть по карточке члена колледжа в любой день, кроме воскресенья, с десяти до четырех.

      Миссис Тредголл уронила голову чуть ли не в тарелку и повторила важные слова еще более тихим голосом:

      – Моего возлюбленного супруга больше нет на этом свете.

      Я начал подмигивать мистеру Кэнди, мисс Рейчел коснулась его руки, а миледи смотрела на него с таким выражением, что нам лучше не знать, что в ту минуту было у нее на уме, но все напрасно! Он продолжил с прямо-таки безудержной любезностью:

      – Почту за честь послать профессору мою карточку, если вы назовете его адрес.

      – Сэр, его адрес – могила! – неожиданно вскричала миссис Тредголл с такой яростью, что бокалы зазвенели. – Профессор уже десять лет как мертв.

      – Господи боже! – воскликнул мистер Кэнди.

      Все общество, кроме Лопотух, которые захохотали, охватило такое уныние, будто все предпочли бы отправиться вслед за профессором, чтобы взывать из могилы.

      Вот и весь сказ про мистера Кэнди. Остальные гости вели себя примерно в таком же ключе, каждый по-своему. Когда стоило бы что-то сказать, они молчали, а если и заговаривали, то всегда невпопад. Мистер Годфри, столь красноречивый на публике, отказался напрягать силы в светской беседе. То ли он злился после поражения в цветнике, то ли робел – не могу сказать. Все, что он говорил за столом, предназначалось для ушей леди (тоже нашей родственницы), сидевшей с ним рядом. Это была участница его комитета, очень одухотворенная особа