Забытый. Николай Шостак

при этом абсолютно незамеченными, даже когда наталкивались на прохожих, то сами отскакивали от них как мячики, а те даже соприкосновения не чувствовали. В одном из бутиков, куда мы залетели, Олегу приглянулась посетительница, и, когда та зашла в примерочную кабину с несколькими комплектами нижнего белья, он последовал за ней. После довольно продолжительного времени он выплыл вместе с ней из кабины.

      – Нет, я больше такое не выдержу. Это была настоящая экзекуция. Видеть наготу красивой женщины и не иметь возможности удовлетворить свои желания – это выше моих сил. Хоть и тяжело такое переживать, но все ж лучше, чем быть слепым и не видеть ничего. Возвращаемся назад. Я буду приучать свое тело не препятствовать свободному выходу субстанции, когда выйду из комы.

      Мы вернулись в палату, и Олег сразу же начал входить и выходить из своего тела. Он это проделал более двух часов сразу. Когда это ему надоело, то предложил мне заменить его. Я согласился. Когда вошел в его тело, первое, что почувствовал, – это враждебность. Она была сродни тому, что чувствуешь, когда делаешь зачистку занятого населенного пункта. Входишь вооруженным в дом для осмотра, хозяева вынуждены тебя впустить, но смотрят на тебя враждебно и с негодованием. Такие чувства я не единожды ощущал. Так что я не сильно обращал на это внимание. Меня удивило другое. Мы с Олегом были давно знакомы, стали лучшими друзьями, но для его тела я был чужой, оно меня не принимало, а также то, что его глазами я видел не только палату, но и его субстанцию. Вошла знакомая медсестра. Она с порога увидела изменение показаний жизнедеятельности на мониторе. Она подошла ближе к больному, он тяжело дышал, незабинтованная часть лица была в испарине. На повязке появилось пятно крови. Она приподняла в ногах одеяло. Такие же пятна появились и на бинтах ног. Она намочила салфетку и нагнулась, чтобы смочить пересохшие губы. Олег плотоядным взглядом неотрывно провожал ее от двери до койки и, когда та нагнулась, вновь шлепнул ее по заднице. Олег был средней физической комплекции, в подразделении самым слабым. Сергей, наоборот, был атлетического сложения. Штурмовик. В совершенстве владел приемами боевого единоборства, ударом кулака ломал 40-миллиметровую доску.

      На этот раз от шлепка сестричка буквально влетела в стену, у которой стояла кровать, и распласталась на груди больного, но сразу же вскочила, с недоумением и с испугом оглядываясь вокруг. В палате были лишь она и больной. Она еще раз взглянула на показания в мониторе и, с опаской озираясь, тихонько вышла из палаты, прикрывая рукой мягкое место. Я тоже вышел из тела Олега. Тот сразу же с восторгом поведал об удавшемся шлепке.

      – Я это видел… – И рассказал о своих ощущениях, находясь внутри его тела, Сергея мои ощущения не волновали, он обрадовался, что у субстанции появилась сила. – Какие перспективы появляются!!! Почему этой силы не было в примерочной кабине?

      – Зайди еще раз в мое тело. Хочу удостовериться, что это не была случайность.

      Я зашел. Олег подошел к кровати и с легкостью снял одеяло со своего тела. Он знал,