Ставь на все!. Nadine Krutikova

он ходил, но мало, не увеличивая нагрузок, шаркая ногами и держа кресло в поле зрения – были случаи, когда внезапно ноги сводило судорогой и он падал.

      Шерри Салливан, официантка из забегаловки Крэггса, с которой он когда-то имел ослепительно – яркую интрижку, с любопытством наблюдала его потуги, видимо, ожидая, что он позвонит ей, и как ни в чем не бывало, скажет, эй, козявка, не хочешь ли немного пошалить, и назначит свидание в мотеле «Бесклювый птенец», словно ничего не изменилось.

      Но он-то знал, что никогда уже не сделает этого, и боялся даже думать на эту тему, такой удар его точно бы доконал.

      И она шагала по его улице, мимо его дома, уже глядя прямо перед собой, гордо неся свою обиду, а Мэтт размышлял, полноценным ли мужчиной он останется после реабилитации, и стоит ли такая игра хоть каких-нибудь свеч.

      Время шло своим чередом, дни тащились, один за другим, и Мэтт, поначалу напуганный перспективами инвалидности, понемногу начал приходить в себя и стал остро ощущать в своей изоляции тоску одиночества.

      Элси, соседи и почтальон, приносивший газету, были не в счет.

      То, что этого дармоеда Маккоби сильно прищучило, уже знала вся округа, но никто особо не рвался его навестить.

      Единственным посетителем оказался Фрэнк Томелти, или, как его называли в округе, Доходяга.

      Мэтт имел сильное подозрение, что притащился он по наущению своей авторитарной мамаши Брук, которая умела проесть мозг и сама себя называла «совестью этого вонючего городишки».

      В семье было несколько братьев и сестер, но все они старались держаться подальше от отчего дома, и только Фрэнк продолжал жить с овдовевшей матерью, черпая терпение и кротость неизвестно, из какого источника.

      Худой, ссутулившийся, никогда не имевший и намека на личную жизнь, многим в Роучер-Спрингс он казался смиренным ангелом, от которого только дурно пахло.

      – Все продолжаешь сачковать от работы, – с порога заявил он Мэтту, заходя в дом, – жаль, мистер Бэрроу* в свое время до такого не допер. Как только земля носит таких, как ты, и жена до сих пор не прибила втихушку, вот удивляюсь.

      – И я тоже, Доходяга, все гадаю, сколько лет ты живешь со своей старой ведьмой, а ни ума, ни денег она тебе не наворожила, – не остался тот в долгу, однако с видимой радостью пожимая гостю руку.

      Фрэнк, как ребенок, закатывался хриплым смехом вперемешку с кашлем, потом грязным ногтем поддевал пивную крышку, и они оба глазели в телик, пережевывая рыбные спинки с табаско.

      – Как делишки?

      – Ой, старик, считай, что у тебя просто легкие неприятности по сравнению со мной, – с места в карьер начал Фрэнк, любитель сгущать краски. – На днях приезжали от Zacary’ Pest Conrol.

      – Термиты? – хмыкнул Мэтт, – согласен, это жопа.

      Он продолжал макать спинки в соус, не проявляя ожидаемого сочувствия, а что Фрэнку с него, у каждого свой кошмар, приятель, но выглядят они примерно одинаково: как мерзкие копошащиеся твари, трудно поддающиеся выведению.

      Доходяга, сделав несколько глотков