Третья карта. Семнадцать мгновений весны (сборник). Юлиан Семенов

но сейчас мелочей быть не должно»), снова спросил глазами разрешения закурить и сказал:

      – Начинаем…

      Шелленберг охватил лицо Штирлица медленным взглядом и, словно бы сопротивляясь самому себе, ответил:

      – Да.

      – Очень скоро, – так же утвердительно сказал Штирлиц.

      – Двадцать второго.

      – А когда начал Наполеон?

      – Вы думаете…

      – Я боюсь думать, бригадефюрер. Я боюсь думать вообще, а об этом особенно.

      – Канарис считает, что они сильны. Розенберг утверждает, что мы победим, сделав ставку на национальную проблему. Наш с вами шеф убежден, что Советы развалятся сами по себе после первого же удара и всяческие ставки на их внутренние проблемы наивны и нецелесообразны.

      – Доказательства?

      – Вот вы и представите доказательства, Штирлиц. Создана бригада. Подобная загребской. Только руководить ею будет не Веезенмайер – дипломатам там делать нечего, – а оберштурмбанфюрер Фохт. Да, да, он уже утвержден, – поймав недоумевающий взгляд Штирлица, быстро, будто бы досадуя на что-то ему одному известное, добавил Шелленберг. – Группу курирует человек Розенберга, и это должно быть понятно вам. Сейчас не время для игр в амбиции.

      – Этот Омельченко едет с группой или со мной?

      – Омельченко едет с вами. Фохта и Дица, который представляет гестапо, вы встретите в Кракове. Вам предстоит, помогая Фохту и опекая Омельченко, ответить на мои вопросы, Штирлиц. Первое: сколь перспективна линия советников Розенберга во всем этом славянском вопросе? Второе: какова в этом же вопросе истинная линия абвера, конкретно – советников адмирала Канариса? Это все.

      – Бригадефюрер, я позволю высказать свое мнение априори. У красных не будет квислингов.

      – Данные? У вас есть по этому поводу какие-то данные?

      – Есть. Их история.

      – Историю пишут, Штирлиц. Ее пишут люди. А людей надо создавать. Тогда история будет сделана такой, какой мы хотим ее видеть.

      – Я могу познакомиться с материалами?

      – Да.

      – Благодарю.

      – Это все, – закончил Шелленберг. – В остальном я полагаюсь на ваш опыт.

      – Мне не совсем понятна главная цель моей работы, бригадефюрер.

      – Вы ознакомитесь с материалами, поговорите с лидерами националистов из ОУН, повстречаетесь с коллегами. – На этом слове Шелленберг сделал ударение, явно намекая на Фохта и Дица, которые представляли иные ведомственные интересы, не совпадавшие с интересами его, Шелленберга, организации. – Думаю, вам станет многое понятно. Если запутаетесь и не сможете принять решение – что ж, в этом случае сноситесь со мной.

      «ЦЕНТР. По словам моего шефа, начало войны назначено на 22 июня.

      Командирован в Краков для беседы с “фюрером” ОУН-Б Степаном Бандерой. Просмотрел материалы, собранные на него. Судя по досье,