Эскорт для ведьмы 2. Тайна рубина Психеи. Вероника Гроссман

волшебница, вновь появилась передо мной с почти полным стаканом спасительного виски.

      – Мамочка, я тебя обожаю, – с любовью, но все-таки невнятно произнес я и дрожащими руками взял стакан и сделал глоток обжигающей жидкости.

      – Да что ты? Правда? И это все, что ты хотел сказать? – скрестив руки на груди, поинтересовалась миссис Рэнтон и уставилась на меня.

      – А надо еще что-то? Ты мне скажи, что именно, я повторю. Обещаю, – искренне произнес я и мысленно ужаснулся тому, насколько невнятно звучит моя собственная речь. Да и челюсть как-то странно побаливает…

      – Знаешь, Джек, я была бы не против, если бы ты бросился на колени и ползал за мной по всему дому, умоляя о прощении и рассыпаясь в благодарностях, – мечтательно произнесла мама и вновь уставилась на меня, явно намереваясь вызвать чувство вины за действия, о которых я совершенно ни черта не помню.

      – Извини? – неуверенно спросил я.

      – Извини… Допустим. А где спасибо?

      – Спасибо! – и вновь все та же неуверенность в голосе и ноющая боль в челюсти.

      – А за что? – поинтересовалась мама, снова уперев руки в бока.

      – За попытку избавить меня от похмелья?

      – И за это тоже!

      – Мам, ты издеваешься что ли? Вот если бы ты мне напомнила, я бы наверняка….

      – За то, что вытащила тебя из полиции, – спокойно перебила мою тираду мама и присела на край журнального столика, таим образом оказавшись прямо напротив меня.

      – Из полиции? Мам, скажи, что ты шутишь! – не веря своим ушам, промямлил я, героически пытаясь воспроизвести в памяти хотя бы часть произошедших событий. Ни фига! Пусто!

      – Джек, милый, ты и сам знаешь, что чувство юмора у меня отсутствует напрочь. А вот у тебя, судя по всему, его не отнять!

      – Мам! За что?

      – За драку, – спокойно произнесла мама, сняла очки и стала аккуратно протирать стекла уголком кухонного фартука.

      – За какую драку? – переспросил я. Хотя этот ответ уже частично приоткрывает завесу тайны больной челюсти.

      – За драку с офицером полиции, – спокойно произнесла мама, невозмутимо устремив на меня взор своих пронзительных зеленых глаз.

      – Обалдеть! – удивленно пробормотал я. – Какая, к черту, полиция?

      – Нового Орлеана вроде как. Мы ведь здесь живем, если ты об этом помнишь, конечно.

      – Мама! Давай рассказывай мне все! Я ни фига не помню! – попросил я, мысленно готовясь к самому худшему.

      – Нет уж, я лучше помолчу, а то иначе меня удар хватит от очередного осознания того, какого сына я воспитала. Вот правильно отец говорит, пьешь ты исключительно для запаха. Дурости у тебя своей достаточно! – сердито воскликнула мама и, театрально закатив глаза, легким движением руки смахнула с ресниц невидимую слезинку. – И в кого ты у нас такой? Это же ужас какой-то… Двадцать пять лет, а ты все дурью страдаешь!Бренда, дорогая, он вполне адекватен. Можешь выходить!

      Бренда? Та самая Бренда, которая так любит