Морской Ястреб. Одураченный Фортуной. Венецианская маска (сборник). Рафаэль Сабатини

было лишь частью моего плана, – последовал спокойный ответ. – Я отправился в море во имя пророка, и привезенная мною добыча подтверждает это.

      – Но ты ведь не знал, что голландский купец окажется на твоем пути, – возразил Марзак, в точности повторяя слова, подсказанные матерью.

      – Не знал? – Сакр-аль-Бар улыбнулся с такой уверенностью в себе, что Асаду ни к чему было слушать продолжение, ловко отразившее подвох Марзака. – Разве я не верю в Аллаха, всемудрого и всеведущего?

      – Прекрасный ответ, клянусь Кораном, – поддержал своего любимца Асад.

      Радость паши была вполне искренней, поскольку ответ Сакр-аль-Бара отметал все измышления. Но Марзак не сдавался. Он хорошо помнил наставления коварной сицилийки.

      – Тем не менее в этой истории мне не все ясно, – пробормотал Марзак с наигранным простодушием.

      – Для Аллаха нет невозможного! – произнес Сакр-аль-Бар.

      В его голосе звучала уверенность, словно он полагал, будто в мире нет ничего, что могло бы укрыться от проницательности Марзака.

      Юноша признательно поклонился.

      – Скажи мне, о могущественный Сакр-аль-Бар, – вкрадчиво проговорил он, – как случилось, что, добравшись до тех далеких берегов, ты удовольствовался всего двумя ничтожными пленниками, если со своими людьми и по милости Всевидящего мог взять в пятьдесят раз больше? – И Марзак наивно посмотрел на смуглое лицо корсара.

      Асад задумчиво нахмурился – ему эта мысль уже приходила в голову.

      Сакр-аль-Бар понял, что здесь не обойтись высокопарной фразой об истинной вере. Он не мог избежать объяснения, хоть и сознавал, что не сумеет предложить достаточно убедительного оправдания своим поступкам.

      – Мы взяли этих пленников в первом же доме, и их захват прошел не совсем тихо. Кроме того, на берег мы высадились ночью, и я не хотел рисковать людьми, уводя их далеко от корабля ради нападения на деревню, жители которой могли подняться и отрезать нам путь к отступлению.

      Марзак не без злорадства заметил, что на челе Асада по-прежнему лежит глубокая складка.

      – Но ведь Османи, – сказал он, – уговаривал тебя напасть на спящую деревню, не подозревавшую о твоем присутствии, а ты отказался.

      При этих словах сын Асада метнул на Сакр-аль-Бара быстрый взгляд, и тот понял, что против него затеяна интрига.

      – Это так? – повелительно спросил Асад.

      Сакр-аль-Бар не отвел взгляда, и в его светлых глазах зажегся вызов.

      – А если и так, господин мой? – высокомерно спросил он.

      – Я тебя спрашиваю.

      – Я слышал, но, зная твою мудрость, не поверил своим ушам. Мало ли что мог сказать Османи? Разве я подчиняюсь Османи и он волен приказывать мне? Если так, то поставь его на мое место и передай ему ответственность за жизнь правоверных, которые сражаются рядом с ним!

      Голос Сакр-аль-Бара дрожал от негодования.

      – Ты слишком быстро поддаешься гневу, – упрекнул его Асад, по-прежнему хмурясь.

      – А кто, клянусь головой Аллаха, может запретить мне это?