Тесса. Затея не для всех. Фрауке Шойнеманн

школы. Каждая из нас в свою сторону. Через десять метров я торможу и поворачиваю к Бейзе.

      – Эй, Актан!

      Она тоже останавливается и смотрит на меня.

      – ЛДН! Теперь точно! – громко кричу я.

      Она чуть медлит, потом смеётся, снова вскакивает на свой вел и уезжает.

* * *

      – О небо! Я уже думал, что ты никогда не вернёшься домой! Мой желудок превратился в пустыню Гоби, мне срочно требуются зёрна подсолнечника!

      Ах, этого ещё не хватало! Наглая мышь снова тут. Она сидит на моей кровати и пристаёт ко мне со своими обычными требованиями.

      – Привет, Гектор! Я тоже очень рада тебя видеть! – ответила я, надеясь, что он уловил сарказм в моём голосе.

      Нет. Если и замечает, то ловко это прячет. Теперь он просто семенит ко мне и взволнованно машет передней лапкой.

      – Да, да, я тоже рад. А теперь – быстро на кухню и сделай мне, пожалуйста, салат. Как можно скорей! Рапидо! Харри ап!

      Я уперлась кулаками в бока.

      – Не кричи так, Гектор! У меня сегодня был жуткий день.

      Мышь склонила голову набок и взглянула на меня.

      – Теперь я и сам замечаю – ты выглядишь ужасно. Что с твоей футболкой? Её будто голуби обос…

      – Спасибо, довольно! – грубо перебила его я. – Кажется, ты отправился в деловую поездку в Люксембург, чтобы разобраться с семейными фондами. Почему ты снова здесь? Всё уже сделал?

      Гектор лишь отмахивается, мол, лучше не спрашивай. Жест может означать что угодно, и я не унимаюсь.

      – Что?

      – Управляющий фондов – полный идиот, а мой кузен – тупая овца. Если эти болваны хотят потерять свои деньги, это их проблемы. Я делал всё, что мог, давал своей семье ценные советы, но все они предпочитают слушать неквалифицированную болтовню Аттилы, которому важнее всего надёжность и безопасность. Но если думать только об этом, то никогда не станешь богатым.

      Ага. Наша мышь теперь финансовый гуру. В моей свинье-копилке лежат 11.30 евро, и мне не нужна никакая финансовая стратегия. Я не собираюсь их куда-то вкладывать.

      – Значит, облом? – спросила я.

      – А? Что?

      – Ничего у тебя не вышло?

      Гектор уныло повесил хвост.

      – Да! Можно сказать и так. Но теперь вернёмся к тебе – что с твоей футболкой?

      Я гляжу на свой живот. Ого, на футболке гигантское пятно, и оно действительно требует объяснения.

      – Это смесь шоколадной глазури, ванильного мороженого и сливок. Зацени!

      Гектор покачал головой.

      – Тесса, Тессса, – произнёс он потом мрачным тоном, – неужели так трудно съесть мороженое аккуратно? Неужели всё должно было закончиться так ужасно?

      – Эй, господин тушканчик, не надо наглеть! Иначе ты сейчас сам пойдёшь на кухню за семечками. Конечно, там тебе грозит опасность – моя мать примет тебя за обычную полевую мышь и огреет веником.

      Впрочем, моя угроза не подействовала. Наоборот, Гектор выпрямился и скрестил лапки на груди.

      – Хорошо, что ты упомянула об этом. Я считаю, что нам пора уже наконец легализовать наши отношения.