.

поля. Урожай только что собрали.

      Ветра нет, на землю падает теплый дождь, но он нас не сильно беспокоит. Сырость, висящая в воздухе легкой дымкой, скорее освежает, чем тяготит. Мы вдыхаем полной грудью поднимающиеся от земли запахи весны. Кажется, так можно идти и идти, далеко-далеко, не останавливаясь.

      Или: вечером на каком-то проселке нас застал ливень.

      Мы со всех ног бросаемся искать, куда бы спрятаться, и укрываемся в крошечной будке, возле которой останавливался местный автобус. Стоим, обмотав полотенце вокруг головы, молчим и смотрим на струи воды, стекающей с крыши.

      Такие моменты кажутся теперь очень далекими, потому, наверное, что тогда мы были счастливы. Не так уж давно все это было, однако мы больше никогда не увидим эти картины, запечатлевшиеся в моей памяти в тонах сепии.

      Он постоянно рассматривал путеводитель по горам S.

      Я много раз видела его за этим занятием, но никогда не пыталась присоединиться к нему, предпочитая спокойно листать путеводитель, когда оставалась одна. Бывая вместе, мы почему-то боялись говорить о том, как тянет нас в те места.

      Как-то вечером, в конце лета – начале осени, когда воздух чист и безмятежно спокоен, мы сидели в сумерках, потягивая пиво, и разговор зашел о том, куда мы поедем в следующий раз.

      Конечно, каждый знал, о каком месте думает другой.

      Реликтовый буковый лес маячил в нашем воображении как далекая цель.

      И при этом ни я, ни он не решались назвать пункт, к которому мы так стремились.

      Потому что оба понимали, что это наш пункт назначения, конечная остановка.

      Мы давно знали, что когда-нибудь этот день наступит, но не представляли, как все будет.

      А потом было знамение.

      Я хорошо помню этот момент.

      Зима. Одна из первых зимних ночей.

      У него появился новый шарф. Был выбран со вкусом – светло-серый, очень ему к лицу.

      – Какой цвет! Откуда он у тебя? – спросила я мимоходом, протягивая руку, чтобы потрогать обнову.

      Пушистый, местами прошитый блестящими нитями, шарф напомнил мне сладкую вату.

      – Э-э… вот купил на днях, – пробормотал он в ответ, непроизвольно отстраняясь, чтобы я не могла дотянуться до шарфа.

      Моя вытянутая рука повисла в воздухе.

      Передо мной будто окно закрыли, я почувствовала себя покинутой и опустошенной.

      В этот миг я все поняла.

      Кто-то завоевал его сердце.

      И этот шарф, похожий на сладкую вату, он получил от нее.

      Было понятно, что она ему очень дорога. Вот почему он инстинктивно отвел мою руку.

      Интересно, догадался он тогда, что я почувствовала?

      Так или иначе, с того самого дня мы начали постепенно отдаляться друг от друга, и он тоже это понимал.

      Зима близилась к исходу, понемногу уступая дорогу весне. Мы сидели в прозрачных сонных сумерках, в которых была разлита тревога.

      Пили пиво и, заговорив о следующем нашем путешествии, решили, что отправимся в горы S.

      И мы поехали. Это было прошлым летом.

* * *

      Уж не