Дикое желание любви. Дженнифер Блейк

в руке.

      – Как вы себя чувствуете, enfant?

      «Чувствую? Как я должна себя чувствовать?»

      – Нормально, – ответила она, стараясь усесться, опершись на подушки. – Немножко голодна.

      – Голодна? Ну конечно же. На кухне есть суп…

      – Очень хорошо.

      – И, может, кусочек хлеба и маленький бокал вина, да?

      – Да, – ответила Кэтрин с благодарностью.

      Но, когда няня вышла, она нахмурилась. Не почудилось ли ей в голосе Деде осуждение? Разве плохо, что она чувствовала голод, если почти сутки не ела? Разве она не может ощущать себя отдохнувшей, здоровой, даже полной жизни? Она старалась не обращать внимания на тревожные мысли, как и на то, что у нее что-то болит. Внутренне она не изменилась. Утром она займется своими обычными делами, возможно, сходит к портнихе и закажет себе новое платье, уже не из муслина. Что-то яркое, необычное – так ей сейчас хотелось.

      Когда Деде принесла поднос, поправила за спиной Кэтрин подушки и взяла ложку, приготовившись ее кормить, девушка раздраженно воскликнула:

      – Я не больна! Прошу, только не надо драматизировать.

      – Конечно, мадемуазель, – ответила Деде, обиженно поджав губы.

      Кэтрин взглянула на нее из-под длинных ресниц.

      – Это не конец света, – тихо сказала она.

      – Нет, мадемуазель.

      – Ты думаешь, мне стало бы легче, если бы я позволила тебе сокрушаться и утешать меня? – Она вздохнула. – Я не должна оглядываться в прошлое.

      – Нет, мадемуазель. Вы больше не маленькая девочка.

      – Точно, – согласилась Кэтрин и принялась за суп.

      Однако вопреки ее ожиданиям Деде не ушла.

      – Мадемуазель?..

      – Да? – Кэтрин увидела, как из широкого кармана своего сильно накрахмаленного передника Деде достала сверток.

      – Это принесли вам сегодня днем. Я… Мы с мадам хотели вернуть это от вашего имени, но, возможно, вы предпочли бы принять подарок от этого мужчины.

      Скрытый смысл этих слов не ускользнул от Кэтрин, и она не могла поверить своим ушам. Она взяла сверток в руки.

      – От Наварро? – спросила она. – Откуда ты знаешь?

      – Ваша maman подумала, что лучше открыть его.

      – Понятно.

      Для родителей девочки было обычным делом проверять и просматривать все адресованные ей подарки и записки, тем не менее сейчас это ее раздражило. К тому же на нервы действовало едва уловимое презрение, сквозившее в поведении Деде, поэтому она произнесла ледяным тоном:

      – Возможно, я оставлю его. Спасибо, Деде. Это всё.

      Ей потребовалось приложить усилия, чтобы доесть куриный суп с луком и специями, приправленный сливками, до последней капли. Казалось, ее аппетит медленно улетучивался вместе с жизненными силами. Она съела булочку с маслом, выпила крепленого красного вина, вытерла пальцы салфеткой и взялась, наконец, за сверток из серебристой бумаги, присланный Наварро.

      Дрожащими