Вдребезги твой. Кейт Аддерли

назад. Бросила работу, потому что не чувствовала себя там ценной и удовлетворенной. Особой связи с людьми в том городе у меня не было. Иногда я встречалась с новой подругой (по совместительству коллегой) по выходным. Она собирала сплетни и делилась ею со мной – хоть немного, но я отвлекалась от того, что болело в груди.

      Я рассталась со всем, что на самом деле никогда не принадлежало мне. И вернулась к тому, что когда-то было для меня всем. Я хочу избавиться от того, из-за чего плохо сплю. Хочу узнать себя с новой стороны, потому что окончательно запуталась.

      – А ты, Мэд? Ты уезжала куда-то после окончания университета? – Я начинаю с одного простого вопроса, а не дают покоя сотни.

      Мне дорога эта девушка с волосами медного оттенка. Она стала моей лучшей подругой, когда я только переехала в Ванкувер. Она первая подошла познакомиться, первая пригласила к себе в гости, первая познакомила со своими друзьями. Я ей стольким обязана. В свое время Роуздейл стала моей поддержкой. Когда мне было плохо, она протягивала руку и кружила вальс жизни, несмотря на происходившее.

      Я хочу знать об этой девушке все! Все, что упустила…

      – Нет. Я осталась здесь, с Роном. Так никуда и не поступила, окончила курсы графического дизайна. Рисую иллюстрации на заказ, мне нравится. – Со слабой улыбкой отвечает подруга.

      В ее словах слышится сожаление.

      – Здорово! – Оживляюсь я, желая поддержать Мэделин. – А с Роном поженились, как и мечтали?

      Эмма застывает с чашкой в руках и смотрит на дочь, впившуюся взглядом в пустую тарелку перед собой.

      – Мы расстались неделю назад. Сегодня подали на развод. – Девушка проглатывает комок боли.

      Глава 4

      Стейси

      Я представляю все, что было в мое отсутствие. Кинопленка активно крутит кадры упущенного: Роуздейл в белом роскошном платье, Фостер в черном костюме, Кайд на их свадьбе, все выкрикивают поздравления, молодые целуются. Сколько счастливых мгновений я потеряла.

      – Кофейком мы не отделаемся.

      Наблюдаю, как Эмма достает из шкафа бутылку хорошего ликера – такую я видела у отца в кабинете.

      – Мам?

      – Что «мам»? Надо выпустить пар, девочки.

      – Я тоже вернулась не от хорошего настоящего к родителям. – Откровенничаю после второй стопки.

      – Встречалась с кем-то после Кайдена?

      Я вздыхаю, краснея от алкоголя. По телу проносится жар.

      «Нет, это не из-за упоминания Ригхана», – убеждаю себя я.

      – Давайте не об этом психе.

      Эмма смеется, Мэд подхватывает.

      – Почему псих? – губы мамы подруги отрываются от трубочки.

      Я сильно торможу для той, что еще мало выпила. Облокачиваюсь локтем на стол, смотрю на женщин, а перед глазами глаза Кайдена. Красивые, завораживающие серые. Улыбаюсь, как дура, и веду себя соответствующе.

      – Просто псих. Без объяснения. – Закрываюсь, не желая вдаваться в подробности.

      Я пропускаю момент, когда Роуздейл (будет привычнее, если я буду говорить о подруге, упоминая ее девичью фамилию, а не называть – Фостер) начинает