Новая Терра: искусственный горизонт. Агата Огнева

ответила я, беря ещё один кусочек еды, который по вкусу всё равно не напоминал ничего съедобного.

      – Или страхом заблокировать всем кислород, – добавил Маркус с хохотом.

      Мы смеялись ещё какое-то время, обсуждая истории друг друга. Эти разговоры были простыми, теплыми, живыми. Я чувствовала себя частью команды. Но где-то глубоко внутри всё равно оставалось странное ощущение, будто я наблюдаю за этой сценой со стороны.

      Я смотрела на смеющихся друзей и думала: Как они это делают? Как так просто смеются и живут, будто всё под контролем?

      Столовая снова наполнилась шумом и смехом.

      После обеда Наоми осталась со мной в инженерном отсеке, хотя я была уверена, что она скорее хочет повеселиться, чем помочь. Её голос раздавался ещё до того, как дверь закрылась за ней:

      – А вот и наш инженер года. Как успехи?

      Я чуть повернула голову, не отрывая глаз от панели.

      – Если под «успехами» ты имеешь в виду отсутствие взрывов, то всё отлично.

      – Звучит скучно, – поддела она, облокотившись на ближайшую панель. – У Маркуса вон всё всегда интересно. Знаешь, что он делает, когда устает?

      – Позволю себе предположить: спит?

      Наоми рассмеялась.

      – Понятия не имею. Но однажды он серьёзно сказал, что собирается написать “балладу о гипердвигателе”.

      – Это звучит как хит для топ-10 “Космического радио”.

      – Ага, со вступлением: “Звёзды, что мерцают, и двигатель поёт…”

      Мы обе засмеялись. Её шутки всегда были немного дерзкими, но по-своему тёплыми.

      – Ну а ты? У тебя-то точно есть какой-нибудь секретный талант, – продолжила Наоми.

      – Только один: быть максимально эффективной, – сказала я с лёгкой усмешкой, переключая модули в ручной режим.

      – Ох, Арина, ты можешь сломать своим ответом все мечты романтиков.

      Мы продолжили работать. Панель энергосистемы выводила графики, которые в этот раз снова выглядели почти идеально. Но Наоми, конечно, не могла долго сосредотачиваться только на работе.

      – Ты когда-нибудь думала, что графики – это как люди? – спросила она, проводя пальцем по линии на экране.

      – Люди?

      – Ну да, – продолжила она. – Всё кажется ровным и идеальным, а потом раз – и какой-нибудь резкий скачок. Как Маркус после двух чашек кофе.

      – Тогда ты – тот самый скачок, который устраивает систему в хаос.

      Она хмыкнула и неожиданно толкнула меня локтем.

      – Вот как ты отзываешься о своей напарнице!

      Я инстинктивно попыталась ответить тем же – легко толкнуть её в ответ, чтобы поддержать шутку. Но моё тело замерло, как будто кто-то нажал невидимую кнопку «стоп». Мой мозг выдал сигнал, но рука не сдвинулась.

      – Арина, ты живая? – спросила Наоми, усмехаясь, не замечая, что я секунду смотрела на неё слишком пристально.

      – Конечно, – я заставила себя улыбнуться, вернув руку на панель. – Просто решила, что не буду отвечать ударом на удар.

      – Да ты стратег, а не инженер! – засмеялась она, снова переключаясь на