Балканское колдовство. Макс Валсинс

было прохладно, а запах воска и ладана наполнял воздух, успокаивая душу. С утра до позднего вечера, когда свет от свечей едва освещал притемнённые углы, Эленика молилась. Она стояла перед иконой святого Михаила, архистратига и защитника, и просила его вмешательства.

      Каждый день она ставила свечу за упокой души Адриана, наблюдая, как пламя дрожит и затем сгорает дотла. Но чем дольше она молилась, тем сильнее становилось ощущение, что ответа нет. Адриан был где-то там, в месте, где её молитвы не могли его достать.

      – Святой Михаил, – шептала она, складывая руки в молитве. – Помоги мне спасти моего брата. Укажи мне путь, чтобы я могла вернуть его душу. Пусть это будет моё наказание, но я не оставлю его.

      Однажды, когда свеча почти догорела, и церковь уже опустела, она упала на колени перед иконой, рыдая.

      – Если ты не ответишь, – шептала она в отчаянии, – я сама найду способ… Даже если мне придётся обратиться к тем, кто живёт в тени…

      Её слова словно ударились об эхо. Комната наполнилась странной тишиной, которая казалась почти осязаемой. Где-то в углу заколыхался слабый ветер, хотя двери были закрыты. На миг ей показалось, что огоньки свечей задрожали сильнее обычного.

      Той ночью она не спала. Лежа на кровати, она размышляла о том, что говорили старожилы: проклятие ручья было древним, связанным с кровной местью и грехами прошлого. И если молитвы не помогают, возможно, её решение нужно искать не у святых, а в тенях, которые окутывали этот мир.

      ***

      На следующее утро Эленика отправилась в лес одна. Она стояла перед ручьём, где произошла трагедия. Долгое время она смотрела на его воды, прислушиваясь к их журчанию. И, наконец, она решилась.

      – Если здесь есть те, кто слышит меня, – сказала она, её голос дрожал. – Те, кто может освободить моего брата, явитесь.

      Она знала, что этим вызовом она переступала черту, но ей было всё равно. Она хотела только одного – спасти Адриана.

      Из теней деревьев перед Эленикой появилась фигура, похожая на высокий силуэт в длинном плаще. Его лицо невозможно было разглядеть, но голос звучал мягко и одновременно холодно. Дух проклятого ручья.

      – Ты звала меня, смертная, – произнёс он. – Ты знаешь, что тебе придётся заплатить за то, что хочешь?

      Эленика не отступила.

      – Я дам всё, что потребуется, – сказала она твёрдо. – Спаси душу моего брата.

      – Тогда поклянись, – произнёс он, шагнув ближе. – Пусть это будет твоей бесой.

      Эленика знала силу бесы. Для каждого албанца, будь то православный, мусульманин или католик, была священная и непреложная клятва, нарушить которую значило потерять не только жизнь, но и душу. Её пальцы дрожали, когда она взяла нож, который всегда носила с собой, и сделала небольшой порез на ладони.

      – Я, Эленика, дочь Марко, даю свою бесу, что сделаю всё, что потребуется, чтобы спасти душу моего брата. Пусть моя жизнь и моя душа станут залогом этой клятвы.

      Темная фигура, казалось, удовлетворённо кивнула. Она казалась и призрачной, и осязаемой одновременно, словно