Камень Души. Книга 1. Андрей Сабо

пассы.

      Тени стали вытекать из ладоней некроманта, с грозным урчанием заполоняя углы зала и спальни. Риаа одновременно испытывала ужас и восторг, наблюдая, как тени устраиваются поудобнее в углах, а затем, внезапно, воцарилась тишина, и они исчезли.

      – Если эта тварь появится рядом с тобой, я об этом узнаю, – сообщил Неро, завершив заклинание. – Я отправляюсь по следу Гончей, чтобы выяснить, кто её вызвал и с какой целью, а затем вернусь в Цитадель Ордена. Думаю, у нас есть пара дней.

      – Хорошо. Тогда я, Риаа Аррен из дома Арренов, добровольно отдаю осколок Камня Души императору Раккаи. Кстати, как твое полное имя? – неожиданно спросила Риаа.

      – Меня зовут Аэрнил Александр Раккаи, – с небольшой паузой ответил Неро.

      – Прекрасное имя, – смущенно отозвалась женщина. – Могу я называть тебя просто Аэрнил?

      – Конечно, можешь, – с легкой улыбкой ответил Неро и подошел к столу, извлекая из-под плаща черный сверток.

      Сверток оказался поношенной, но крепкой сумкой с наплечной лямкой, свидетельствовало о частом использовании. Осторожно взяв осколок камня со стола, он аккуратно опустил его на дно сумки. Перекинув лямку через плечо, он поправил плащ.

      – Мне пора, Риаа! Прости, что втянул тебя в этот бардак, но мы справимся.

      – Ты обещаешь?

      – Да, слово некроманта.

      – Ты кое-что забыл, – серьезно сказала Риаа, протягивая салфетку со своей кровью.

      – Никогда, – взяв драгоценную салфетку Неро исчез в тени, сверкнув фиолетовыми глазами.

      – Никогда, – прошептала Риаа Аррен уже в пустоту зала.

      ***

      В огромном камине темного кабинета весело трещал огонь, отбрасывая мерцающие блики на деревянные панели из ангорэна, покрывающие стены помещения. Полуденная стена и Сумеречная, от пола до потолка, были обиты деревянными щитами, украшенными изысканной резьбой, украшавшей как двери, так и мебель. Две другие стены были облицованы камнем, в нишах которых уютно разместились книги, статуэтки и разнообразные предметы, значение которых мог понимать лишь сам хозяин. В центре кабинета возвышался массивный стол, заваленный свитками, фолиантами и письменными принадлежностями, а по его бокам стояли пятисвечные канделябры. Перед столом стояли два тяжелых деревянных стула с высокими спинками. Справа от стола находился комод, на котором располагались бронзовые подсвечники и огромные песочные часы.

      За столом в широком кресле сидел пожилой мужчина с коротко остриженной седой головой, погруженный в чтение потрепанного фолианта. На нем была скромная коричневая ряса с капюшоном, типичная для клириков, без украшений, что затрудняло определение его статуса. Левой рукой он перебирал отполированные временем деревянные четки с крестом, а правой держал наполовину наполненный бокал с темно-янтарным напитком. Время от времени он ставил бокал на край стола, делал пометки на пергаменте и делал изрядный глоток из бокала, продолжая сосредоточенно изучать старые страницы.

      Прочитав очередную запись, мужчина поднял голову и