Только мы. Август Ахо

страх подступает к горлу.

      Расплатившись, они быстро забежали домой и, на всякий случай, занавесили все окна и заперли двери. Оба не понимали, как это может помочь, но то, что произошло на набережной, явно не предвещало ничего хорошего.

      – Что это было? Что это было, Господи? – задыхалась Аля в ужасе, ее голос дрожал от страха.

      – Тише, успокойся, пожалуйста, – сказал Саша, крепко обняв жену. – Я не знаю, но не переживай, мы уже далеко. Скорее всего, туда уже приехала скорая и полиция.

      – Он грыз ее… он убил ее… она точно не выжила, – произнесла Аля, ее голос срывался от безумного ужаса.

      Саша бережно взял ее лицо в руки и заглянул в ее заплаканные глаза, пытаясь найти в них искру надежды.

      – Все будет хорошо, слышишь? – произнес он с уверенностью, которую почти не чувствовал. Ему нужно было, чтобы она ощутила его силу, его защиту.

      Аля кивнула, и Саша нежно поднял ее на руки и отнес на кровать. Они тесно прижались друг к другу, укрывшись одеялом прямо в одежде. Тишина окутала их, и они провели так всю ночь, не размыкая объятий.

      Когда первые солнечные лучи коснулись кровати, Аля мирно спала на плече мужа, а Саша увлеченно читал новости на городском сайте.

      Екатеринбург был охвачен яростью. Вспышки агрессии разрастались по всему городу, как безумные искры. Власти настойчиво призывали людей оставаться дома и избегать лишних контактов.

      Бутылка вина

      Однажды кто-то сказал: «Самое тяжкое заключение – это быть узником в собственном доме»

      Прошел почти год с момента катастрофы. Сначала это вообще не хотели называть катастрофой, говорили, что это просто осеннее обострение. Будто бы психи повылазили из своих убежищ и начали на людей набрасываться. Но через три месяца это стало уже мировой проблемой. Люди даже придумали название новому вирусу – Е.В.Б., что расшифровывается как «Екатеринбургский вирус бешенства».

      На самом деле, эта зараза не имела ничего общего с бешенством, но так было проще ее называть. Зараженных стали именовать просто «бешеными». И они действительно выглядели как бешеные, как нелюди, единственной целью которых стало убийство – не ради еды, а просто, чтобы убить, выплеснуть свою ярость.

      Никто так и не смог ответить на вопрос, откуда в Россию пришла эта напасть. Все началось в Екатеринбурге, а затем распространилось по другим городам и странам. Мир погрузился во мрак, и надежда таяла как снег.

      Те немногие люди, которым удалось выжить, не раз жалели, что не погибли в самом начале. С каждым днем их число уменьшалось, а количество тех, кто стал безумен, росло.

      Обитатели выживших городов жили в постоянном страхе, запертые в своих домах, где каждый лишний шорох мог привести за собой неминуемую гибель. Дни сливались в один бесконечный кошмар, а ночи приносили только еще большее отчаяние. В этом мире не было больше места для надежды.

      Невзирая на весь ужас происходящего, люди своими неосмысленными действиями лишь усугубили свое положение. По прошествии шести месяцев после начала эпидемии власти приняли решение провести