Лёгкая комедия из жизни античного заповедника. Н. В. Тетес

носят, а остальные… С другой стороны, чего я хочу, где вы видели черепашку в тунике?

      К нам подкрались несколько любопытствующих нимф и тут мне стало понятно, почему Вадим Юрьевич был уверен, что они мне не понравятся. Взгляд у них особенный. Про такой еще иногда говорят – свет горит, а дома никого нет. Очень не комфортно я от такого взгляда себя чувствую. У тех же, что остались заниматься пирамидками, как я заметил, дела шли не особо успешно. И колечки не надевались на стержень, да и стояли в разнобой. Диана же, которая по моему представлению, была куда больше похожа на классическую нимфу, спросила:

      – Так это вас нашим сиренам на съедение выписали?

      На съедение? Настолько все плохо? Но Вирус ответил за меня.

      – Да его полярные медведи за два года так и не съели и эти не съедят.

      Тут я почувствовал прикосновение к ладони маленьких цепких пальчиков и непроизвольно отдернул руку. Снизу вверх на меня смотрели пустые глаза нимфы в яркой желтой тряпочке.

      – Не трогай меня, пожалуйста.

      На лице нимфы отобразился испуг.

      – Говорите потише, вы их пугаете, – попросила Диана. – У вас голос такой, мне самой стало страшно.

      – Дианочка, просто у Николая Валентиновича идиотофобия, вот он так остро реагирует.

      – Вадим Юрьевич, вы снова? Может быть, мои нимфы развиваются медленнее ваших дриад, но называть их идиотками то перебор!

      – О, началось. Коля, пойдем отсюда.

      – Идите. Идите!

      Отойдя на несколько метров, я обернулся и крикнул:

      – Диана, простите, пожалуйста, но я ничего такого не говорил.

      – А вам не надо говорить. У вас на лице все написано.– и, через время, добавила. – Я вашим сиренам набор специй принесу, чтоб им вкуснее было.

      А Вирус совсем не расстроился.

      – Да ну их. Идем к гамадриадам. Такого точно не видел.

      Я с облегчением оставил нимф позади. Может Вирус выразился и грубо, но у меня, наверное, и в самом деле идиотофобия. Ну боюсь я женщин без мысли в глазах. Пусть стерва, пусть хитрюга, только не эта диаграмма покойника во взгляде.

      – Вообще, помнишь же кто такие гамадриады?

      – Дриады, которые умирали вместе с деревом.

      – В общих чертах, да. Неотделимы они от дерева. Смотри, что из этого получилось. Вот они.

      На песчаной излучине небольшой речушки, к которой мы вышли, стояли три белых дерева, похожих на осины. Но стволы толстые, в два обхвата и узловатые, и корни наружу.

      – Эх!– возмутился Вирус. – Опять в кучу собрались. Я их разгоню в стороны, они опять сходятся. Ладно, смотри фокус.

      Вадим достал из кармана складной стакан и зачерпнул в него воды из реки. В нагрудном кармане рубахи у него оказался пластиковый тюбик с бурой жижей. Выдавил в стакан несколько капель жижи, размешал пальцем смесь, а палец вытер о рубаху.

      – Подкормка, – пояснил для меня.– Обыкновенная, для петуний.

      Покрутил стаканчиком возле деревьев и поставил его метрах в трех от них. Сам подошел ко мне. Несколько минут как будто ничего не происходило.