Койоты средней полосы. Анастасия Вервейко

расстроилась Полина. Он все еще оставался врагом. И вообще, ей не нравились хамы: разве можно так разговаривать с учителем?

      Но у Ташки было свое мнение на этот счет. Она повела плечом и аккуратно собрала рукой роскошные длинные волосы.

      – Зато он красивый и здоровенный. Копает как заведенный, когда дежурит в раскопе!

      – Да, он не отлынивает, – поддержала Верочка. – Значит, что-то хорошее в нем все-таки есть…

      Полина глубоко вздохнула. Может быть, в самом деле, неправа она? Учителя постоянно твердили ей, что она «бескомпромиссная», хотя самой Полине больше нравилось слово «принципиальная». Но тогда выходило, что «готовая на компромисс» – это то же, что и беспринципная. А худшего ругательства и представить нельзя! Полина перебирала все эпитеты, которыми ее награждали в школе: бескомпромиссная, категоричная… и еще вот это, невыносимое – «юношеский максимализм». Но ведь должны же у человека в пятнадцать лет быть какие-то взгляды? А если ты уже решил для себя, что́ хорошо и что́ плохо, разве не должен делать это свое маленькое «хорошо» – хорошо и пресекать несправедливое «плохо»?

      И пока подружки возились со спичками, Полина попыталась сформулировать свои взгляды. Но все у нее выходило как-то неубедительно. Во-первых, Бог. Тут вроде все понятно: он есть. Но какой – Христос? Аллах? Будда? Раз и они воюют между собой, кто-то тут должен быть неправ. Но не может же человек быть неправым только потому, что родился индусом или арабом? Одни уже думали так – и что из этого вышло? Вторая мировая война!

      «Фашисты тоже были принципиальными!» – вдруг ужаснулась Полина и быстро посмотрела на Верочку: не считает ли она Полину фашисткой? Верочка поймала ее взгляд, быстренько затянулась сама и сунула ей сигарету. Верочка вообще все делала быстро и резко, отчего частенько давала поводы для смеха, но только не обижалась, как Полина, и с ней всегда было легко и запросто.

      – Да тут одному мало, – усмехнулась Полина и аккуратно передала сигарету Ташке.

      Вот, например, курить или не курить, думала она дальше, – это личное дело каждого, тут Ольга Викторовна неправа. Курение не делает людей ни хорошими, ни плохими. И Пашка плох не потому, что он курит, а потому… Потому… Что он беспринципный, вот почему! Ему все равно! Ольга Викторовна не за то его ругает! Впрочем, может быть, это какая-то другая игра, правил которой Полина не знает?..

      – Вера, знаешь, что́ я думаю?

      Верочка обратилась в слух.

      – Я думаю, что Второй мировой бы не было, если бы кое-кто иногда сомневался в своей правоте.

      – Гитлер? – с готовностью предположила Верочка, ничуть не удивившись. Полина очень это любила в ней: та угадывала настроение и все-все понимала с первого слова.

      – Да. Я тут вдруг подумала, что быть принципиальным не всегда хорошо. Что нужно иногда сомневаться. Как ты считаешь?

      Верочка на секунду задумалась.

      – Но как тогда узнать, что тебе делать, а чего – нет? – спросила она. –