До шестнадцати и старше. Илья Петров

с явным любопытством спросил он.

      – Всё в порядке, не переживай, другие ребята проводили, – существенно расширив улыбку, ответила она. Вадим непроизвольно вспыхнул:

      – Какие такие ребята? – и это был довольно нелепый вопрос, если разобраться: что за имущественные права он пытался заявить таким образом?

      – Ладно, хорош, на урок сейчас опоздаем, – Юля резко свернула разговор, который стал заходить не в ту степь.

      – А можно мне реабилитироваться? Давай я сегодня тебя провожу? – как-то внезапно и даже неожиданно для себя самого предложил Вадим.

      – Сегодня не получится, мы с девчонками в киношку собрались. Давай как-нибудь в другой раз, – буднично подытожила разговор Юля, как будто бы и не удивившись смелому предложению Вадима.

      “Вот ведь зараза какая: опять как хошь, так и понимай её “в другой раз”, – мысленно разозлился на Юлю Вадим. Ему было обидно: в ответ на рискованную откровенность он получил в одной строке полный спектр возможных резолюций, от “конечно, супер, хоть завтра!” до “ты дурак, что ль, совсем?”.

      Но Вадим был не из слабаков, ну, то есть, как и у любого человека его возраста, комплексов у него хватало, но и твёрдость характера имела место быть, и одно было сбалансировано другим. Ну а что, как не твёрдость характера, может заставить девятиклассника ответственно подходить к школьным обязанностям и учиться на пятерки и четверки в тот момент, когда на самом деле хочется, условно говоря, “петь, гулять и веселиться”? Занудство еще, может? Но нет, занудой Вадим не был. Поэтому он быстро перетряхнул свои мысли, в результате чего обида преобразовалась в интерес. А любые непонятки он решил на всякий случай трактовать в свою пользу. И всё встало на свои места.

      После уроков, перед тем как покинуть школу, Вадим внимательно изучил свежее расписание на финальную четверть, только что вывешенное в холле первого этажа в виде гигантского листа ватмана, расчерченного на дикое количество ячеек. Выяснилось, что через пару дней, а именно в среду, и “ашки”, и “бэшки” приговорены к шести урокам каждые, а значит, это годный день для реабилитации себя в качестве “джентльмена”.

      В среду Вадим одним из первых выскочил из класса после окончания последнего урока, это было мутное обществоведение, с которого хотелось сбежать еще полчаса назад, и помчался вниз по лестнице с третьего этажа, при этом проехав пару пролётов по перилам. Для куража.

      Его план состоял в том, чтобы занять удобную наблюдательную позицию “на уголке” (как старшеклассники заговорщицки называли свою неофициальную курилку), пока “бэшки” еще колупаются в раздевалке. На этом план, правда, обрывался, но Вадима это ни разу не смущало. Начинался апрель, вернувшееся после зимней спячки солнышко старательно испаряло царившие пока ещё в городе мартовские лужи, можно было стоять в расстёгнутой куртке, подставив грудь уже не ледяному, а чуть подогретому солнцем ветру, и с мужественным видом вдыхать благородный табачный дым, любезно предоставленный специалистами фабрики “Ява”. Это было важно: “на уголке” едкий