Призраки Забытых Дней. Reed Solgret

сь и побеждали. Рождались и умирали. Пока к 21 веку Сент-Боггард не превратился в кладбище, где кто только не нашел свой последний приют за все это время…

      К нынешнему моменту Сент-Боггард считался закрытым кладбищем, хотя там иногда продолжали хоронить местных горожан. Тихое, умиротворенное место, которое идеально подходит для прогулок не только вполне себе живым, но и тем, кто появлялся здесь каждую ночь.

      До рассвета было еще далеко, и маленький соловей, дремлющий на ветке клена, еще даже не думал завести свою утреннюю песню.

      Воздух был свежим. Даже прохладным.

      Из-за него свет луны казался еще холоднее. Ветер был несильным, но иногда его порывы подхватывали ветви деревьев, заставляя их шуметь листвой. Полевая трава, кое-где усыпанная мелкими желтыми цветами, покачивалась им в такт. Ничто не нарушало тишину глубокой ночи, пока мелодичный женский голос не произнес:

      – В этом году лютики по-особенному прекрасны!

      – Они каждый год одинаковые, Селиз! – добродушно рассмеялся второй голос, принадлежащий ее супругу, Марку Милтону.

      – Ты не прав.

      Маленькая птичка, разбуженная знакомыми голосами, встрепенулась, едва заметно пошевелив серо-коричневой головой, и перелетела на другое дерево.

      – Соловей… – задумчиво произнесла маленькая хрупкая молодая женщина лет тридцати в простом темно-синем платье и бежевых туфлях на низком каблуке. У нее были красивые темно-зеленые глаза, маленький рот и пышные кудрявые волосы ниже плеч. Рядом с ней, засунув руки в карманы брюк, стоял невысокий мужчина такого же возраста в круглых очках, белой рубашке и светло-бежевых брюках. У него были острые, но добрые черты лица. Глаза – иссиня-черные. Они были очень милой парой. И все было бы в них обыденно. Если бы не одно.

      Они оба были полупрозрачными. Сквозь них можно было разглядеть расположенные неподалеку соседние надгробия, на которых местами поистерлись давным давно выгравированные имена, даты и эпитафии, изумрудную траву или фрагменты звездно-черного неба.

      Призраки парили в паре сантиметров над землей, периодически соприкасаясь с ней, излучая неяркое, приглушенное синевато-зеленое свечение.

      – Каждая весна неповторима, Марк, – продолжила девушка, с укором смерив взглядом своего спутника.

      – А знаешь, кто еще неповторим? – мужчина приблизился и, обхватив рукой Селиз за талию, притянул к себе. – Ты! Такая же необыкновенная, как и все твои любимые вёсны.

      Девушка прильнула к плечу Марка, уткнувшись носом в его щеку.

      – Не угадал! – раздался громкий возглас где-то справа от призраков.

      Пара повернулась, чтобы увидеть расположившихся на соседней могиле двух мальчишек лет пятнадцати. На одном из них, худом обладателе густой гривы светлых волос была белая рубашка и грязно-зеленые брюки, а втором, маленьком щуплом брюнете – синий комбинезон с широкими лямками. Его белую рубашку скрывал черный пиджак. Они сидели, по-турецки сложив ноги. На голове блондина, заломленная на бок, была бежевая кепка, которую второй призрак постоянно и безуспешно пытался сбить на землю.

      Между ними на почти голой земле стояло три пластиковых стаканчика.

      – Давай еще раз! – радостно предложил блондин, сдвинув на макушку кепку, которая уже успела съехать ему на глаза.

      – Ты мухлюешь! – презрительно прищурился брюнет, впившись взглядом в своего приятеля.

      – Что? Я, по-твоему, съел, что ли, этот шарик? Ты просто не умеешь проигрывать! Смирись с этим, Зандер.

      Не желая больше терпеть это унижение, второй мальчик рывком смахнул все стаканчики. Они легко раскатились в разные стороны.

      – Террел! – как Зандер и догадывался, никакого шарика не было. – Ты обманывал меня! – брюнет гневными глазами, которые, казалось, от злости становились еще зеленее и ярче, уставился на своего приятеля.

      – О чем ты? – едва сдерживая смех, блондин попытался встать на ноги.

      – Я тебе сейчас покажу! – воскликнул Зандер и, ловко подпрыгнув, набросился на Террела.

      – Нет! Подожди!

      Но они уже кубарем, единым переплетением зеленого света, покатились по соседним захоронениям, цепляя на себя мелкие травинки и серую пыль.

      – От вас слишком много шума! Как, впрочем, и всегда! – недовольно воскликнула подплывшая к ним из зарослей широколистных кленов и дикой малины высокая девушка в белыми волосами, волнами спускающими ниже ее талии. Она была насколько худа, что выглядела практически высохшей, но по-прежнему красивой с правильными и аккуратными чертами лица и печальными глазами. На ней под черной кожаной курткой было короткое белое платье и тяжелые черные ботинки на толстой подошве.

      Ее длинное платье развивалось, иногда чуть-чуть приоткрывая босые ноги, которые, каждый раз видев, Селиз сокрушенно качала головой. Даже если ты умер, зачем отказываться от обуви?

      Молодые люди на бледную кладбищенскую красавицу не обращали никакого внимания, продолжая хаотично колотить друг друга.

      – Неужели нельзя