Тень отца. Анна Владимировна Рожкова

Он был для меня примером для подражания.

      А что, если отец был неправ? Вдруг, хоть раз в жизни он ошибся. И потом, сын на стороне. Возможно, даже семья… Так разве бывает? Да, конечно, мама сильно болела. Он мужчина, но все же… Как-то не вяжется это с образом идеального отца. Нет, безусловно, я был рад, что у меня есть брат. Но отец мог хотя бы раз о нем упомянуть за столько лет.

      Или он думал, что у него впереди много лет? Мы все так думаем, живём одним днем. Но, чтобы отец… Он всегда все предусматривал, думал на несколько шагов вперёд, просчитывал все возможные варианты. Неужели в этот раз он просчитался?

      А мама? Она умерла слишком рано, слишком молодой. Почему господь отпустил ей так мало лет жизни? Я смутно помнил её здоровой. Вспоминал, как мы втроём плыли на яхте. Или, правильнее сказать, ходили. Мама была такая беззаботная, тоненькая, в белом платье с открытыми плечами. Оно так ей шло, она задорно смеялась, придерживая загорелой рукой шляпу, так и норовившую слететь с головы.

      Отец так её любил. Они вместе учились на экономическом. Папа рассказывал, как долго её завоёвывал. Она была красавицей, из хорошей семьи. А отец был из простых, мать воспитывала его одна. Мамин папа был против их брака, но отец умел быть настойчивым.

      От всех них остались лишь смутные воспоминания, надписи на могилах: «Любим, скорбим, помним», да фотографии в альбоме, запечатлевшие самые значимые события жизни. Дедушка в санатории в окружении целой кучи отдыхающих. Его лицо почти неразличимо на фоне остальных. Он умер рано, я был ещё совсем мал. Инфаркт. Ответственная должность в райисполкоме, нервы, выпивка – вот и результат.

      Бабушка в застывшей позе, смотрит напряжённо, улыбается, но улыбка не вяжется с затравленным выражением лица, словно её заставили улыбаться под пытками. Она стоит в ряду коллег из магазина, где она трудилась товароведом, сплошь женский коллектив. Все почему-то в меховых шапках. Смешно. Она ненадолго пережила деда, сильно горевала, вот сердце и не выдержало. Отец говорил, что она умерла в тот день, когда умер дед.

      Фотографий папиной мамы почти что нет. "Не до того было. – Объяснял отец. – Жизнь была тяжёлая". Отец не знал своего отца, он бросил их и уехал куда-то на север, то ли на заработки, то ли подальше от семьи. Мать тянула отца одна, брала подработки. Она была машинисткой, а ещё шила на дому. Так и выживали. Умерла бабушка рано: рак. Мы друг друга не застали.

      Теперь все мои родственники живут там, в старом альбоме, да ещё в моих воспоминаниях: обе бабушки, и дедушка, и мама с папой. По кусочкам, вырванным из жизни, можно составить паззл. Но иногда деталей не хватает, приходится додумывать, ломать голову. Например, где это папа: загорелый, глаза блестят? Где-то на отдыхе, судя по одежде? Позади мама, в кадр не смотрит. Видно, не догадывается, что их фотографируют. Подписи нет и спросить не у кого. Почему все это становится важным именно тогда, когда свидетелей уже не осталось? Почему бы не спросить раньше? Не выяснить все детали, собрав паззл в единое полотно? Вопросы, вопросы.